Что такое океан моби

Семантика морского пространства в романе Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит»

Семантика морского пространства в романе Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит»

В романе классика американской литературы Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит» (1851) морское пространство является одновременно и хронотопом произведения, и полноправным его героем. Не случайно и известное сравнение самой повествовательной манеры Мелвилла с поверхностью океана. В частности, Ю. М. Ковалев пишет об этом так: «Неторопливое, спокойное повествование нарастает постепенно и медленно, подобно зарождающейся волне. Потом оно убыстряется, движется вверх, на «волне» появляется гребень, и вот он взрывается, посылая к небу тысячи брызг и клочья пены. Затем «волна» спадает, и снова начинается медленное, неспешное течение слов и мыслей» [Ковалев 1972: 172].

Многоуровневость семантики образа океана/ моря проявляется в романе достаточно ярко. С мифообразом океана у писателя связан архетипический символ круга, традиционно выражающий идею «единства, бесконечности и законченности, высшего совершенства. В «Моби Дике» круг – это атрибут океана, солнца, кита, души человека» [Шогенцукова 1995: 124]. Для Мелвилла океан – это «бескрайнее замкнутое кольцо вод» [Мелвилл 1987: 590] (“far water-locked” [Melville 1994: 467]). Другими атрибутами океана в романе являются синева и золото, благость и вселенская тишина.

Художественной системе мелвилловского шедевра свойственна чётко выраженная дихотомичность. Противопоставление огненной и водной стихии находит свою параллель в ненависти Ахава к Белому Киту, поскольку сам охваченный священным безумием капитан является адептом огня, в то время как в Моби Дике персонифицируется мифологема воды/ океана. Ахав не только поклоняется «ясному духу ясного пламени» и во время ритуального действа был опален молнией, оставившей на лице его шрам, но и чувствует свое с ним родство: «Ты свет, но ты возникаешь из тьмы; я же тьма, возникающая из света, из тебя!» [Мелвилл 1987: 536].

Дихотомия океана и неба не менее ярко воплощена в романе. Известно, что, выступая средой и агентом «всеобщего зачатия и порождения» [Аверинцев 1980: 240], мифологема воды может выполнять роль как женского, так и мужского начала. У Мелвилла данная мифологема конкретизируется в образе океана, который знаменует собой мужское начало, «плодотворящее мужское семя, заставляющее землю рожать» [Аверинцев 1980: 240], небо же, наоборот, олицетворяет стихию женскую, гармонично соединяющуюся с мужской. В главе «Симфония» мы так и читаем: «Своды воздуха и воды соединялись почти неприметно для глаза во всепронизывающей лазури; задумчивая высь была как-то по-женски (“with a woman‘s look”) прозрачна, мягка и чиста, а могучий мужественный (“man–like”) океан вздымался долгими, сильными, медлительными валами, точно грудь спящего Самсона. В вышине взад и вперед скользили на незапятнанных крыльях легкие, белоснежные птицы; то были кроткие думы женственной (“feminine”) лазури; между тем как в глубине, далеко в синей бездне, проносились туда и сюда свирепые левиафаны, меч-рыбы и акулы; и это были упорные, неспокойные, убийственные мужские (“masculine”) мысли могучего океана. Но как ни велик был внутренний контраст между этими стихиями, снаружи он выступал лишь в оттенках и полутонах; вдвоем они составляли одно, как бы являя собой два начала: женское и мужское» [Мелвилл 1987: 566-567] (“…those two seemed one; it was only the sex, as it were, that distinguished them” [Melville 1994: 505]). [Курсив мой. – В.Д.].

В романе также постоянно присутствует и дихотомия моря/ суши, сознательного/ бессознательного, тела/ души [Шогенцукова 1995: 111]. Так, герой-повествователь Измаил признается, что «таинственный океан у него под ногами кажется ему олицетворением глубокой, синей, бездонной души, единым дыханием наполняющей природу и человека» [Мелвилл 1987: 204]. Однако океан как воплощение мировой души не часто пребывает в состоянии блаженного покоя, не случайно Мелвилл называет его «темной стороной нашей планеты» [Мелвилл 1987: 459] (“the dark side of this earth” [Melville 1994: 405]). Позже автор так развернет свою метафору: «И все вздымалось, вздымалось, без отдыха вздымалось темное, бескрайнее лоно океана, точно больная совесть великой души, в раскаянии страждущей за тяжкие грехи и муки, которые она сотворила» [Мелвилл 1987: 275] (“And heaved and heaved, still unrestingly heaved the black sea, as if its vast tides were a conscience; and the great mundane soul were in anguish and remorse for the long sin and suffering it had bred” [Melville 1994: 232]). [Курсив мой. – В. Д.]. Мировая душа, по Мелвиллу, удручена, помимо всего прочего, еще и алчностью, гордыней, жестокостью созданного ею человека, человека, поднявшего руку на своего Творца и одно из Его воплощений – «божественного Белого Кита». И потому гибель «Пекода» со всем его экипажем в финале произведения воспринимается абсолютно заслуженной карой за совершенное людьми зло. И орудием возмездия в романе становится не что иное как могучий вечный океан и его олицетворение и одновременно орудие – Моби Дик.

Другой центральной метафорой романа является океан как воплощение Божественного начала. В самом начале романа Измаил размышляет о мистическом трепете, охватывающем человека, впервые увидевшего, что берега скрылись из виду, о священности моря и о посвящении ему особого божества в античной культуре (глава «Очертания проступают»). Однако море/ океан символизирует у Мелвилла не только стихию бессознательного и Вселенскую душу, но и независимое мышление, в противоположность суше, олицетворяющей стереотипное восприятие действительности. В одной из первых глав он провозглашает, что «всякая глубокая, серьезная мысль есть всего лишь бесстрашная попытка нашей души держаться открытого моря независимости, в то время как все свирепые ветры земли и неба стремятся выбросить ее на предательский, рабский берег» [Мелвилл 1987: 153]. [Курсив мой. – В.Д.].

Созданный на основе верований, мифов, поэтических легенд, образ океана становится, по указанию Ю. М. Ковалева, «сложным гносеологическим символом, соединяющим в себе вселенную, общество и человека» [Ковалев 1972: 196] [Выделено мной. – В.Д.], точнее, вариантом самого первого из возникающих в романе гносеологических символов, воплощенного в мифологеме воды. Для Мелвилла «размышление и вода навечно неотделимы друг от друга» [Мелвилл 1987: 50] (“meditation and water are wedded for ever” [Melville 1994: 22]). Он находил глубокий смысл «в повести о Нарциссе, который, будучи не в силах уловить мучительный, смутный образ, увиденный им в водоеме, бросился в воду и утонул. Но ведь и сами мы видим тот же образ во всех реках и океанах. Это образ непостижимого фантома жизни; и здесь – вся разгадка» [Мелвилл 1987: 51]. Писатель выстраивает цепочку: океан – истина – Бог, убеждая читателя, что «лишь в бескрайнем водном просторе пребывает высочайшая истина, безбрежная, нескончаемая, как Бог, и потому лучше погибнуть в ревущей бесконечности, чем быть с позором вышвырнутым на берег, пусть даже он сулит спасение» [Мелвилл 1987: 153]. Об этом же Мелвилл писал и в эссе 1850 г. «Готорн и его «Мхи старой усадьбы»»: «Чтобы различить, где Истина, необходимо огромное морское пространство – а особенно в тех случаях, когда Истина чем-то непривычна» [Мелвилл 1977: 386] (“You must have plenty of sea-room to tell the Truth in; especially when it seems to have an aspect of newness” [Melville 1981: 75]).

С позиции метафоры океан – познание, плавание «Пекода» – это путешествие за Высшей Истиной, персонификацией которой и является все тот же Моби Дик. Как полагает Н. А. Шогенцукова, через оригинальную систематизацию китообразных в главе «Цитология», составленную по аналогии с библиотечными каталогами того времени (киты распределены как книги (in Folio, in Octavo, in duodecimo) с подразделением на главы), Мелвилл создает параллельный ряд: «океан – кит – плавание/ библиотека – книга – познание» [Шогенцукова 1995: 139].

При этом писатель подчеркивает, что данная систематизация «равносильна попытке классифицировать составляющие мирового хаоса» [Мелвилл 1987: 176]. Как и Белый Кит, океан-истина у Мелвилла представляет собой все тот же «образ непостижимого фантома жизни» [Мелвилл 1987: 51] (“the image of the ungraspable phantom of life” [Melville 1994: 23]), он таит в себе «глубинные устои мира» [Мелвилл 1987: 350]. Вот почему, как справедливо заметил Дж.У. Таттлтон, по мере чтения романа «мы быстро обнаруживаем, что это плавание – плавание в неизведанных морях мысли, так же как в Атлантике и Тихом океане. Философствующий человек, таким образом – наблюдатель за водой, ищущий в море фундаментальный фантом жизни, онтологическую реальность внутри и вне себя, непостижимую, необъяснимую тайну существования» [Tuttleton]. И, подобно тщетной погоне за Моби Диком, человек находится в вечных поисках неуловимой истины, познать которую невозможно, даже раздобыв ее скелет (глава «Размеры китового скелета»). Измаил признается: «как бы я ни расчленял его тушу, я все равно остаюсь на поверхности; я не знаю его и не узнаю никогда» [Мелвилл 1987: 414]. По мысли писателя, «тщетны попытки сделать глубины доступными всякому, а истина всегда скрыта в глубине» [Мелвилл 1987: 228] (“vain to popularize profundities, and all truth is profound” [Melville 1994: 187]).

Анализ образа океана невозможен без его эсхатологической составляющей. По Мелвиллу, власть океана/ моря над человеком безгранична: «Море не знает милосердия, не знает иной власти, кроме своей собственной» [Мелвилл 1987: 316]. Мысль американского писателя соответствует традиционным представлениям, сложившимся у многих народов. В различных культурах также получила развитие концепция пребывания мирового океана до начала творения и неизбежной будущей гибели космоса в его водах, когда океан вновь наполнит собой все пространство и станет единственной стихией мироздания.

Для Мелвилла потоп – перманентное состояние нашей планеты. Он напоминает человеку, утратившему в конце концов «первоначальное чувство ужаса, естественно вызываемого морем»: «…неразумные смертные, Ноев потоп еще не окончен, он и по сей день покрывает две трети нашего славного мира» [Мелвилл 1987: 316]. Однако, по его мнению, данная катастрофа губительна для человечества, но отнюдь не для кита: «Он плавал по морям задолго до того, как материки прорезались над водою; он плавал когда-то там, где теперь находятся Тюильри, Виндзорский замок и Кремль. Во время потопа он презрел Ноев ковчег, и если когда-либо мир, словно Нидерланды, снова зальет вода, чтобы переморить в нем всех крыс, вечный кит все равно уцелеет и, взгромоздившись на самый высокий гребень экваториальной волны, выбросит свой пенящийся вызов прямо к небесам» [Мелвилл 1987: 496].

Однако океан-познание в романе не является коварным деспотом, он позволяет героям перемещаться по своим просторам, но лишь до определенной черты. Он совершенно заслуженно карает или, напротив, утешает людей – в зависимости от их намерений и поступков. Но всегда перед ними стоит несокрушимая стена – белоснежный лоб Моби Дика. На протяжении романа океан постоянно посылает человеку знаки, предупреждающие его о неминуемой расплате за покушение на запредельное, и только сам он несет ответственность за свое пренебрежение ими. Таким образом, в мифологеме океана/ моря нашла свое воплощение не только художественная концепция, но и эколого-этическая позиция Г. Мелвилла.

Библиографический список:

1. Аверинцев С. С. Вода // Мифы народов мира: Энциклопедия/ Гл. ред. С. А. Токарев. В 2т. – М.: Сов. энциклопедия, 1980. – Т.1. – С. 240.

2. Ковалев Ю. Герман Мелвилл и американский романтизм. – Л.: Худож. лит., 1972. – 280 c.

3. Мелвилл Г. Готорн и его «Мхи старой усадьбы»// Эстетика американского романтизма: Сб. статей/ Пер. с англ. – М.: Искусство, 1977. – С.376-396. – (История эстетики в памятниках и документах).

4. Мелвилл Г. Собрание сочинений: В 3 т. Т.1. Моби Дик, или Белый Кит: Роман / Пер. с англ. И. Бернштейн; Вступ. ст., послесл. Ю. Ковалева; Примеч. Е. Апенко, И. Бернштейн. – Л.: Худож. лит., 1987. – 639 с., 1л. портр.: ил.

5. Шогенцукова Н. А. Опыт онтологической поэтики. Э. По, Г. Мелвилл, Д. Гарднер. – М.: Наследие, 1995. – 232 с.

6. Melville H. Hawthorne and his Mosses/ American Literary Criticism: An Anthology. – Moscow: Progress Publishers, 1981. – Р.70-79.

7. Melville H. Moby Dick. – Reading: Penguin Books, 1994. – 536 p. – (Penguin Popular Classics).

8. Tuttleton J. W. The character of Captain Ahab in Melville’s Moby-Dick: [Электрон. ресурс]. – Режим доступа: http://www.worldandy.com/public/1998/february/ tuttleton.cfm#top. – Загл. с экрана.

Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Тобольск, 29-30 ноября 2007 г.). – Тобольск: ТГПИ им. Д.И. Менделеева, 2007. – С.19-21.

Источник

Цетология Моби-Дика — Cetology of Moby-Dick

Наука о китах от Herman Melville «s 1851 романа, Моби Дик , это Ишмаэль » s зоологическая классификации китов . Несмотря на то, что это художественное произведение, Мелвилл включал в себя последовательности глав, в основном посвященных псевдообъективному обсуждению свойств китов. Наблюдения, основанные на списке источников в дополнение к собственному опыту Мелвилла в китобойном промысле в 1840-х годах, включают наблюдения за различными видами отряда китообразных . Эти главы, скорее всего, будут опущены в сокращенных версиях романа.

СОДЕРЖАНИЕ

Описание

Наблюдения Измаила не являются полноценным научным исследованием даже по нынешним стандартам. Тем не менее, из-за общего отсутствия знаний о китах в середине 19 века, систематика в романе дает представление о знаниях китов китобойным флотом и естествоиспытателями той эпохи.

Измаил в романе довольно классно утверждает, что кит — это « рыба, извергающая струи с горизонтальным хвостом». Он пытается систематизировать китов в основном по размеру, основываясь на своем утверждении, что другие характеристики, такие как наличие горба или усатика , делают классификацию слишком запутанной. Пользуясь аналогией из издательского дела и переплетного дела , он делит китов на три «книги», которые называются Folio Whale (самый большой), Octavo Whale и Duodecimo Whale (меньший), представленные соответственно кашалотом , orca (которого он называет grampus). ) и морская свинья . Каждая такая книга затем делится на «главы», представляющие отдельный вид .

Согласно нынешней таксономии китообразных , классификация по Моби-Дику также неточная и неполная, представляя лишь часть из почти девяноста видов китообразных, известных сегодня. О некоторых видах, в частности о голубом ките (которого Измаил называет «серным китом»), в то время было известно очень мало. Таким образом, классификация в значительной степени ориентирована на китов, на которых охотятся с целью добычи нефти и других целей, и представляет собой картину общеизвестных знаний о китах на момент написания романа. Поскольку Мелвилл представляет исследование в рамках вымышленного контекста, озвученного вымышленным персонажем в повествовании, остается спорным, предполагал ли Мелвилл эту классификацию как серьезный научный вклад. Кроме того, Мелвилл включает в себя более крупных представителей китообразных, а также морских свиней (дельфинов). Вполне возможно, что в случае с китами Duodecimo (морскими свиньями) Мелвилл по незнанию объединил множество разрозненных видов в одну «главу».

Классификация Измаила

Ниже приводится классификация, введенная Измаилом в главе XXXII, с написанием и альтернативными именами, упомянутыми Мелвиллом. Однако он не вводит латинские научные названия, которые приводятся здесь как перекрестная ссылка на современную таксономию. В римские цифры , показанные здесь, те , которые используются Измаилом для каждого «книги» и «главы».

I. Кит Folio

Это киты самых крупных размеров.

• I. Кашалот ( Physeter macrocephalus ), самая важная добыча китобойной флотилии Нантакета , которая действовала в основном в Тихом и Индийском океанах . Печально известный вымышленный белый кит Моби Дик в романе принадлежит к этому же виду и основан на реальном кашалоте Мокко Дике, обитавшем в южной части Тихого океана в 1840-х годах. Для драматичности Мелвилл неточно утверждает, что кашалот — самое большое существо на Земле. Хотя в то время за синим китом не наблюдали должного внимания, китобоев знали и иногда охотились на китобойных китов, второго по величине вида китов.
• II. Кит (несколько видов рода Eubalaena из семейства Balaenidae ), также известный просто как кит, гренландский кит, черный кит, большой кит. Мелвилл утверждает, что этот кит был первым, на кого регулярно охотились люди, и известен тем, что дает китовый ус, который в то время также был известен как «китовый ус». Масло этого кита было коммерчески известно как «китовый жир» и было хуже, чем масло кашалота. В середине 19 века он был основной добычей китобойных флотилий Соединенного Королевства и Нидерландов, которые действовали в основном в Северной Атлантике и Северном Ледовитом океане .
• III. Финский кит ( Balaenoptera Physalus ), также называемый Высоконосым и Длинноголовым. По словам Мелвилла, кита видели почти во всех частях океанов и обычно наблюдали пассажиры, пересекавшие Атлантический океан между Европой и Нью-Йорком.
• IV. Горбатый кит ( Megaptera novaeangliae ). Мелвилл утверждает, что этот вид часто можно увидеть на северном побережье Соединенных Штатов, где его часто ловят и отбуксируют обратно в гавань. Он сравнивает характерный бугорок на спине со стаей разносчика. Его масло не очень ценно. «Он самый веселый из видов и беззаботный из всех китов, из-за чего он в целом производит больше веселой пены и белой воды, чем любой другой из них».
• V. Бритоспинный кит (вероятно, Balaenoptera Physalus , идентичный плавниковому киту ). Название «остроконечный кит» теперь используется как синоним плавника. Мелвилл включает остроногую спину в отдельную «главу», но заявляет (голосом Измаила), что наблюдал за ним только на расстоянии от мыса Горн . Он мало знает об этом виде, «как и никто другой».
• VI. Серный кит ( Balaenoptera musculus , широко известный сегодня как синий кит ). Этот вид был неуловимым во времена Мелвилла, и он утверждает, что наблюдал его только издалека в южных морях. Сведения о китах среди китобойного флота Нантакета немногочисленны. Таким образом, он дает неполное описание, упоминая характерную особенность его « серного живота». По словам Мелвилла, кита никогда не преследуют, поскольку «он убегает по веревочной тропе».

II. Кит Октаво

Это киты среднего размера.

• I. Grampus ( Orcinus orca, широко известный как косатка или косатка). Мелвилл утверждает, что этот вид известен своим громким звуком и хорошо известен среди китобоев. По словам Мелвилла, он плавает стадами и никогда не подвергается регулярной охоте, хотя в нем много масла, полезного для получения света. Он утверждает, что появление грампуса часто воспринимается китобоями как предвестник появления кашалота.
• II. Черный кит-рыба (один или оба вида из рода Globicephala , известного сегодня как кит-пилот ). Мелвилл называет его китом-гиеной, основываясь на его внешности, заявляя, что «внутренние углы его губ изогнуты вверх, на его лице вечная мефистофелевская ухмылка». Он утверждает, что кит обитает на всех широтах и ​​имеет своеобразный плавник, похожий на римский нос. Когда кашалоты недоступны, на кита часто охотятся китобои Нантакета, в первую очередь для того, чтобы поддерживать запасы нефти на корабле. Хотя у него тонкий жир , один кит может дать до тридцати галлонов жира.
• III. Нарвал или ноздрейный кит ( Monodon monoceros ). Мелвилл подробно пишет об этом ките, который в то время был хорошо известным обитателем полярных морей. Он описывает рог нарвала и размышляет о его назначении. По словам Мелвилла, он также известен как клык-кит, рогатый кит и кит- единорог . В древности рог использовался как противоядие от яда . Он рассказывает, что Мартин Фробишер подарил Елизавете I рог нарвала по возвращении из канадской Арктики . Масло нарвала «очень качественное, чистое и тонкое; но его мало, и на него редко охотятся».
• IV. Косатка (вероятно, косатка). Мелвилл утверждает, что кит малоизвестен как китобойным сообществом Нантакета, так и натуралистами . Измаил утверждает, что видел его издалека, утверждая, что он размером примерно с дедушку. Известно, что крупных китов хватали за губу, висевших там «как пиявка , пока могучий зверь не забеспокоился до смерти». На него никогда не охотятся, и тип масла, который он содержит, рассказчику неизвестен. Измаилу не нравится это имя, он заявляет, что «все мы убийцы на суше и на море, включая Бонапарта и акул ».
• V. Thrasher кит (вероятно , косатка, ошибочно , как отдельного вида в Северной Атлантике). Мелвилл утверждает, что о ките мало что известно, но было замечено, что он садится на спину кита Folio во время плавания, продвигаясь вверх, порывая хвостом более крупного кита.

III. Кит Duodecimo

Это виды самого маленького размера, которых Мелвилл обычно называет морскими свиньями .

• I. Морская свинья Huzza ( дельфин афалина , Tursiops spps. ). Идентификация происходит из заявления Мелвилла о том, что это «обычная морская свинья, обитающая во всем мире». Имя Мелвилла здесь полностью придумано, исходя из того факта, что «он всегда плавает на веселых косяках . их внешний вид обычно приветствуется мореплавателем . Их считают счастливым предзнаменованием ». Он утверждает, что из упитанного экземпляра будет получен один галлон хорошего масла, но что «тонкая и нежная жидкость, извлекаемая из его челюстей , чрезвычайно ценна» и используется ювелирами и часовщиками . Мясо этой морской свиньи также считается «вкусным».
• II. Алжирная морская свинья . Мелвилл утверждает, что этот вид обитает только в Тихом океане и немного крупнее «морской свиньи Huzza». Измаил заявляет, что этот вид свиреп, когда на него нападают, и что, хотя он много раз падал для этого вида, он еще не видел, чтобы этот вид был пойман. Неясно, какой вид имел в виду Мелвилл. Возможно, это косатка-карликовый или ложный косатка .
• III. Мучнистая морская свинья ( Lissodelphis peronii , южный китовый дельфин ). Мелвилл также называет это китовой морской свиньей, поскольку ее часто можно найти поблизости от правильного кита. По словам Мелвилла, встречается только в Тихом океане.

За пределами Duodecimo

Мелвилл также перечисляет «сброд неуверенных, беглых полубасовых китов», о которых он знал только по имени, но не по опыту. Это были бутылконосы , Junk Кит , Пудинг возглавляемые кита , мыс Кит , ведущий кит , Cannon кит , Скрагг кит , омедненная кит , слон кита , айсберг кит , Quog Кит и синий кит . Их отсутствие описания затрудняет точное определение таксономически правильных китов, к которым могут относиться эти названия, если таковые имеются. Он отмечает, что, если кто-то из них будет пойман и классифицирован, его можно будет легко включить в его систему.

Источник