Песня Мамонтёнка из мультфильма «Мама для мамонтёнка»
Песня Мамонтенка из советского мультфильма «Мама для мамонтенка». Музыку написал – Владимир Шаинский, а стихи – советский поэт Дмитрий Непомнящий.
Чудесная трогательная песня о том, как мамонтенок плывет к своей маме и надеется, что обязательно ее найдет, покорила сердца всех советских детей и взрослых. Чистая и светлая детская любовь к своей маме – главная идея этой песни. Сегодня она является своего рода гимном всех детских домов и других учреждений, где живут дети-сироты, и выражает надежду на то, что малыш найдет свою семью. Если хотите проникнуться этой трогательной идеей, то просто включите и послушайте онлайн песню Мамонтенка.
Песня Мамонтёнка ноты
Ноты представлены в формате PDF. Чтобы скачать ноты нажмите кнопку скачать.
Песенка Мамонтёнка текст
По синему морю к зелёной земле
Плыву я на белом своём корабле,
На белом своём корабле,
На белом своём корабле.
Меня не пугают ни волны, ни ветер,
Плыву я к единственной маме на свете,
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.
Скорей до земли я добраться хочу,
Я здесь, я приехал, я ей закричу,
Я маме своей закричу,
Я маме своей закричу.
Пусть мама услышит, пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт,
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Пусть мама услышит, пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт,
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Источник
Мама для мамонтёнка (1981)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Если вы уже зарегистрированы — Войдите.
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
Музыка: Владимир Шаинский
Автор стихов: Дина Непомнящая (Романович)
Песенка мамонтёнка
(Мама для мамонтёнка)
По синему морю, к зелёной земле
Плыву я на белом своём корабле.
На белом своём корабле,
На белом своём корабле.
Меня не пугают ни волны, ни ветер, —
Плыву я к единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.
Скорей до земли я добраться хочу,
«Я здесь, я приехал!», — я ей закричу.
Я маме своей закричу,
Я маме своей закричу.
Пусть мама услышит,
Пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт!
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Пусть мама услышит,
Пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт!
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Источник
У самого синего моря. Часть 25. Я сотру тебя в порошок.
Новая комната Людмилы располагалась на первом этаже. В ней было немного мебели, всё самое необходимое: шкаф для одежды, письменный стол, стул и широкая кровать. Висевшая на окне лёгкая штора делала комнату уютной светлой и просторной.
— Здесь даже дышится легче, — сказала Людмила, осмотревшись.
— Устраивайся, — ответила хозяйка и вышла, оставив постоялицу наедине с её мыслями.
Людмиле всё ещё не верилось, что она, вот так запросто, смогла поменять свою жизнь. Столько лет подчинения и, наконец, свобода! Раздался стук в дверь. От неожиданности женщина вздрогнула и замерла.
— Люсьен, открой! — послышался голос мужа. — Нам нужно поговорить. Такие вопросы не решаются на эмоциях.
Его голос звучал более спокойно и даже ласково. Никогда он не разговаривал с ней просящим тоном, а теперь стоял за дверью и уговаривал выслушать его. Людмила сидела на кровати, затаив дыхание. Стук повторился.
— Люсьен, не дури! У нас же ребёнок, — напомнил Владимир. — Ты не можешь просто собрать чемодан и хлопнуть дверью. Что ты скажешь Анютке?
— Правду скажу, — ответила Люда. — Скажу, что отец её — кобель, каких свет не видел, и самовлюблённый эгоист!
— Люсьен, не перегибай палку! — прикрикнул Владимир. — Ты меня знаешь, я долго уговаривать не буду. Открой, а то дверь выломаю!
— Уходи! Я всё сказала, а тебя слушать не хочу! — твёрдо ответила она.
— Ты же не будешь сидеть в этой комнате вечно? — спросил Владимир. — Или ты меня боишься?
Людмила встала с кровати, подошла к двери и повернула ключ в замке.
— Никто тебя здесь не боит. — она не успела договорить, почувствовав, как муж схватил её рукой за горло и прижал к стене. На неё смотрело сверху вниз искажённое злобой и ненавистью лицо. Людмила попыталась убрать руку мужа с шеи, но ей это не удалось. Он давил всё сильнее и сильнее, пока она не захрипела. Наконец, заметив, что лицо жены начало синеть, он ослабил руку и прошипел:
— Не забывайся, девочка, кто вывел тебя в люди и дал тебе обеспеченную жизнь! Ты без меня ничто! Я сотру тебя в порошок и размажу по стенке, если ты не образумишься! Быстро взяла чемодан и пошла в нашу комнату, а завтра мы заберём дочь и уедем домой!
— Никуда она не пойдёт! — за спиной послышался голос Никиты. — Отпусти её!
Владимир сморщился, будто только что съел лимон. Опустив руку, он медленно повернулся и обратился к молодому человеку.
— Разве тебя не учили в детстве, что лезть в семью не хорошо? — спросил Владимир, отчеканивая каждое слово. — Люся — моя жена, и мы сами разберёмся в наших отношениях без чьей-либо помощи, особенно без твоей.
Людмила стояла возле стены, как приклеенная. От испуга она не могла сдвинуться с места. Женщина была рада внезапному появлению Никиты, так как не знала, что делать и как себя вести дальше?
— Люда, ты хочешь с ним поговорить? — спросил Никита.
Она отрицательно помотала головой не в силах вымолвить ни слова.
— Вы сами всё видели, — обратился он к Владимиру, — она не хочет с Вами разговаривать, поэтому покиньте, пожалуйста, комнату!
Владимир зыркнул на жену, затем на соседа, выругался и ушёл.
— Спасибо, — обратилась Людмила к Никите. — Я думала, он меня задушит.
— Не благодари, — ответил молодой человек. — Лучше скажи, что ты будешь делать дальше?
— Он не даст нам с дочкой здесь жизни, — предположила она. — Нужно искать другое жильё.
— Нет, — твёрдо сказал Никита, — здесь вы в безопасности. Он рано или поздно уедет домой. Для тебя сейчас, главное, — это дочь, чтобы она осталась с тобой. Для этого тебе нужно устроиться на работу.
— Но. — Людмила хотела что-то сказать, но Никита продолжал рассуждать вслух.
— В городе немного работы, но в этом вопросе, думаю, нам сможет помочь Света, дочь Егора Петровича. Она директор гостиницы, и в сезон у неё всегда есть свободные вакансии.
— Но с кем я оставлю Анютку? — наконец, вставила слово Людмила.
— Думаю, Зоя Львовна тебе не откажет в помощи, — предположил Никита. — Нужно с ней поговорить.
Источник
«У моря, у синего моря». История советской песни с японскими корнями
» В Сочи, я думаю, хоть раз в жизни отдыхает каждый человек «, — утверждала героиня Веры Алентовой в фильме «Москва слезам не верит». Действительно, практически каждый советский гражданин, будь он стар или млад, вне зависимости от удалённости, хотя бы раз в жизни побывал в Сочи. Или на крайний случай в Анапе, Геленджике, Пицунде, Ялте или на каком другом курорте, где плескалось # море и светило солнце.
Наверное, поэтому песня » У моря, у синего моря » во второй половине 60-х стала такой популярной. Граждане с удовольствием распевали слова песни » Прозрачное небо над нами! И чайки кричат над волнами! И солнце светит лишь для нас с тобой! Целый день поёт прибой! » в предвкушении отдыха у моря, или вспоминая теплые денёчки на курорте.
И с первых нот песни «У моря, у синего моря» чувствуется дыхание моря, тепло солнца. Одним словом, счастье! Замечательная песня. Лёгкая, запоминающаяся. Настоящий советский хит, который живёт в народе больше полувека и пока на заслуженный отдых не собирается.
Как водится у слушателя, почти никто не помнит авторов популярных песен. Но никто не сомневается, что песня наша, родная, советская. И мало, кто знает, что песня «У моря, у синего моря» советская лишь наполовину. Но обо всё по порядку.
В начале 60-х японские авторы Хироси Миягава и Токико Иватани написали песню «Koi-no Bakansu» — «Каникулы любви», которую исполнил вокальный дуэт » The Peanuts «, солистками которого были сёстры-близнецы Эми и Юми Ито. Песня моментально стала популярной сначала в Японии, а потом, благодаря счастливому случаю захватила и Европу, откуда песня добралась уже и до Советского Союза.
В Советском Союзе студия грамзаписи «Мелодия» в 1964 году издаёт песню в сборнике «Музыкальный калейдоскоп». На пластинке значилось: «Сёстры Дза Пинац — Каникулы любви». Слушателям песня понравилась.
Год спустя, в 1965-м, песня «Каникулы любви» уже звучит в кинокомедии режиссёров Андрея Серого и Константина Жука «Иностранка», правда уже без слов — в инструментальной версии, сыгранной оркестром.
Может быть, «Каникулы любви» так бы и остались в истории советской музыки на японском языке и в инструментальной версии, если бы не один курьёзный случай.
В том же 1965 году в Советский Союз с гастролями приехали артисты из Западной Европы, где в это время песня «Каникулы любви» была на пике хит-парадов. Кто-то из артистов решил угодить советским зрителям и спеть песню на русском языке.
Нужно сказать, что юные сёстры-близняшки Эми и Юми Ито пели в песне совсем не о цветочках и бабочках. Слова песни были фривольными даже по нынешним меркам. Что говорить про середину 60-х, когда официальная советская # песня шарахалась от менее фривольных тем.
Именно с такими фривольными словами, переведёнными на русский язык в зал к советской публики вышли западные артисты. В зале кроме обычных зрителей присутствовали партийные руководители, пусть и не самых высоких рангов. Говорят, что после первых слов песни лица партаппаратчиков окрасились в пунцовый цвет, благо, что песня длилась всего три минуты. После концерта разразился неимоверный скандал.
Говорят, что на этом концерте присутствовал и поэт-песенник Леонид Дербенёв . Посмотрев на реакцию официальных лиц и улыбки на лицах простых зрителей, Леонид Петрович решил написать русский текст на музыку японских авторов. Естественно, без фривольностей.
Песня получила название «У моря, у синего моря» и впервые прозвучала в 1966 году в фильме молодого узбекского режиссёра Эльёра Ишмухамедова «Нежность», в исполнении мальчишек — героев фильма.
Чуть позже песню «У моря, у синего моря» записала певица Нина Пантелеева — по официальной версии именно Нина Пантелеева стала первой официальной исполнительницей этой песни.
Песню записали и отдали на радио, после первого эфира песня моментально «ушла в народ», а студия грамзаписи «Мелодия» выпустила миньон под названием «Песня о счастливой любви».
На мой взгляд, песня в исполнении Нины Пантелеевой лишилась лёгкости, присущей первоначальному варианту на японском языке, а # музыка обрела чуточку депрессивности. Если взглянуть на песни тех лет, именно такое исполнение и настроение присущи некоторым довольно популярным песням. Но это лишь моё скромное мнение.
Песню «У моря, у синего моря» моментально подхватила вся страна. Ну, об этом я уже написал чуть выше. Как и о причинах, на мой взгляд, популярности русской версии японских «Каникул любви».
Чуть позже песня звучала в популярных фильмах «Ошибка резидента» и «Судьба резидента», вышедших на экраны в конце 60-х. Это тоже добавило популярности песне.
С тех пор минуло много лет. Песню «У моря, у синего моря» исполняли многие певцы и певицы, перечислять даже самых ярких нет смысла — на том же YouTube чуть ли не у каждого второго известного российского исполнителя есть в репертуаре есть эта песня. Впрочем, не только российского — некоторые иностранные исполнители до сих пор поют песню в римейках, правда именно в римейках первоисточника на японском языке.
Источник
Сказка о рыбаке и рыбке
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод, —
Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод,
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти ты, старче, меня в море,
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь.»
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».
Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».
Вот пошел он к синему морю;
Видит, — море слегка разыгралось.
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка и спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха,
Не дает старику мне покою:
Надобно ей новое корыто;
Наше-то совсем раскололось».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам новое корыто».
Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».
Вот пошел он к синему морю,
Будет вам новое корыто».
Воротился старик ко старухе,
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не дает старику мне покою:
Избу просит сварливая баба».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет».
Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».
Пошел старик к синему морю;
(Не спокойно синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не дает старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом».
Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
«Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей».
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство».
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? —
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдешь, поведут поневоле».
Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!»
Старичок к старухе воротился.
Что ж? пред ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вины;
Заедает она пряником печатным;
Вкруг ее стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик, — испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну, теперь твоя душенька довольна».
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашеи затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
«Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Царедворцев за мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
«Воротись, поклонися рыбке.
Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море черная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.
Источник