Гюго море это все
Есть зрелище более величественное, чем море, — это небо; есть зрелище более величественное, чем небо, — это глубь человеческой души.
Похожие:
Есть зрелище более величественное, чем море, — это небо; есть зрелище более величественное, чем небо, — это глубь человеческой души.
Небо не находится ни высоко, ни низко, ни справа, ни слева. Небо — оно прямехонько в середине груди того человека, у которого есть Вера.
Находясь на вершине горы, мы всматриваемся в пропасть. Упав в бездну, созерцаем небо.
Никогда, никогда, не позволяйте никому говорить вам, чего вы можете и не можете. Докажите, что циники ошибаются. Это их проблема, что у них нет воображения. Единственный предел — это небо. Ваше небо. Ваш предел.
Счастье — это когда тебя любят за то, что ты есть и за то, какой есть. Невзирая на то, что у тебя есть.
Нас всегда тянуло друг к другу, всегда хотелось быть вместе. Вот она, проверка: это сильнее, чем преданность, восхищение, страсть. Если тебе все время нужно, чтобы человек был рядом, это и есть любовь.
Айрис Мёрдок «Море, море»
Спящий мужчина — это зрелище, от которого могут прослезиться ангелы.
Нежность и глубина — в этом вся женщина, в этом все небо.
Виктор Гюго «Отверженные»
И я рад, что на свете есть расстояния более немыслимые, чем между тобой и мною.
Животные более настоящие, чем люди. Они не хотят тебе льстить, не хотят производить на тебя какое-то впечатление. Ничего показного. Какие они есть, такие и есть, как камни и цветы или как звезды на небе.
Если вы делаете что-то прекрасное и возвышенное, а этого никто не замечает — не расстраивайтесь: восход солнца — это вообще самое прекрасное зрелище на свете, но большинство людей в это время еще спит.
Источник
«Труженики моря» — роман Виктора Гюго о силе духа и любви
«Труженики моря» — роман французского писателя Виктора Гюго. Впервые вышел в печать в 1866 году. Роман был переведен на русский язык в 1955 году советской переводчицей Анной Худаковой.
История создания романа «Труженики моря»
После совершения государственного переворота во Франции 2 декабря 1851 года Виктор Гюго, который активно противодействовал смене власти, попал под преследование и вынужден был бежать из страны. Сначала он отправился в Бельгию, но местные власти вскоре его изгнали. Тогда Гюго поселился на Нормандских островах (сначала на о. Джерси, потом на о. Гернси). Здесь, вдали от городской суеты, писатель имел возможность изучить жизнь нормандских поморов и написал новый роман. 19 лет своей жизни Гюго провел на островах пролива Ла-Манш: он жил в доме, окна которого выходили на море и мог каждый день наблюдать из распахнутых настежь ставен за проплывающими судами, вдыхать соленый морской воздух и, вдохновленный этой картиной, писать свой выдающийся «морской текст». Таким образом, «Тружеников моря» относят к списку тех произведений, которые были созданы в изгнании.
Ахилл Гранчи-Тейлор: Иллюстрация к «Труженики моря» Виктора Гюго
Краткое содержание романа
Месс Летьери – пожилой моряк, которого знают и уважают на острове Гернси. В собственности Летьери отличный корабль «Дюранда», который снабжен паровой машиной. Для Летьери этот корабль – главный, если не сказать, единственный источник обеспеченной жизни, он дорожит судном. Однако еще большим сокровищем для него является его племянница Дерюшетта. Он воспитывал девочку как родную дочь и сейчас, когда она подросла и стала первой красавицей на острове, он готов предложить большое приданное самому достойному претенденту на ее руку и сердце.
Для управления «Дюрандой» Летьери нанимает капитана Клюбена, который славится своей отвагой и ловкостью, равных ему на море нет. Однако автор раскрывает нам истинную сущность Клюбена: оказывается, алчный моряк похищает у Летьери крупную сумму денег и придумывает коварный план, чтобы замести следы. Капитан хочет загнать судно на рифы, а сам исчезнуть навсегда, чтобы все подумали, что он погиб. Но его план провалился. Сбившись с курса в тумане, он вместо рифа Гануа оказался на Дуврских скалах, расположенных в пяти милях от берега. Клюбена ждет жестокая смерть: пытаясь подать сигнал проходящему кораблю, моряк попадает прямиком на обед к осьминогу и погибает. «Дюранда» же остается на рифах.
Иллюстрация к роману Виктора Гюго Труженики моря»
Вскоре слух о случившемся дошел до владельца судна. Летьери опечален. Любящая его Дерюшетта во всеуслышание дает обещание выйти замуж за того, кто спасет корабль от неминуемой гибели. На риск вызывается пойти Жильят, который давно влюблен в красивую девушку. Местные жители мало знают о Жильяте, так как он ведет нелюдимый образ жизни. Именно его добровольное затворничество порождает сплетни о том, что молодой человек занимается магией, отчего его все сторонятся. На самом же деле Жильят – добрый и честный малый.
Выйдя в море молодой рыбак показывает себя искусным мореходом: с помощью системы блоков, расставленных им на скалах, он умудряется погрузить в свою лодку судовую машину, а заодно убивает осьминога, который сожрал Клюбена. Более того, он находит деньги, которые Клюбен украл у Летьери и возвращает их законному владельцу. Теперь пожилой моряк сможет легко поправить пошатнувшийся бизнес. Однако в отношении его возлюбленной Жильята ждет разочарование: оказывается девушка уже давно влюблена в молодого священника и мечтает выйти замуж за него. Жильят не хочет брать девушку в жены вопреки ее воле, он мечтает только о взаимной любви. Тогда он дает Дерюшетте свободу и даже помогает ей зарегистрировать брак с ее избранником, и молодые покидают остров.
Дерюшетта, иллюстрация к роману «Труженики моря», Французская национальная библиотека, E. Hugues 1883 (Париж)
Жильят же, который все делал во имя любви к Дерюшетте, теряет смысл дальнейшей жизни и заканчивает свои дни на кресле Гильд-Хольм-Ур – таком месте на скалах, где море подступает постепенно, убаюкивая человека волнами, пока окончательно не сомкнется у него над головой. Жильят провожал взглядом удаляющийся корабль, пока тот не стал лишь точкой на горизонте. В тот же момент вода поглотила голову человека. Осталось только море.
Жильят, иллюстрация к роману «Труженики моря», Французская национальная библиотека, E. Hugues 1883 (Париж)
Задумка автора Виктор Гюго отмечал, что роман «Труженики моря» стал последней частью его трилогии, посвященной борьбе человека против трех враждебных ему сил. Первой частью стал роман «Собор Парижской богоматери», где главные герои противостоят стихии суеверий. Второй частью выступил роман «Отверженные», где центральный персонаж всю жизнь испытывает на себе мощь социальной стихии. В заключительной же части этой трилогии – романе «Труженики моря» – Гюго разворачивает перед читателем картину борьбы человека и стихии природы.
Описание природы
За 19 лет проживания на островах Ламаншского архипелага Гюго смог изучить местную природу и проникся самыми нежными и чудесными впечатлениями от этой части света. Писатель был очарован бытом островитян и красотой моря, окружающего остров со всех сторон. Знаменитый поклонник Гюго Морис Торез утверждал, что со страниц этой книги «доносится бешеный рев морских волн».
Иллюстрация к роману «Труженики моря» Виктора Гюго
Стоит отметить, что «Труженики моря» – это не просто история, это энциклопедия Ламаншского архипелага: его география, геология, природа, погодные условия, флора и фауна, история, быт, нравы, традиции, лингвистика. Гюго вложил в свое повествование и описание природы, и описание характера персонажей, и рассуждения о морали и человеческой природе.
Экранизации романа «Труженики моря»
Начиная с 1914 года, когда вышел первый французский фильм на сюжет романа «Труженики моря», эта книга еще не менее шести раз вдохновляла режиссеров на съемки кинокартин. Наиболее известные из них – фильм американского режиссера Рауля Уолша «Морские дьяволы», который вышел на экраны в 1953 году и французско-советский фильм «Труженики моря» снятый в 1986 году режиссерами Эдмоном Сешаном и Гизо Габескирия.
Источник
Гюго море это все
© DepositРhotos.com / Maugli, Iurii, обложка, 2015
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2015
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015
Пароход как член семьи
В юности Виктор Гюго записал в дневнике: «Хочу быть Шатобрианом или никем». Прошло почти два столетия. О Шатобриане мы помним в основном благодаря строке Пушкина «любви нас учит не природа, а Сталь или Шатобриан» и… этой записи в дневнике молодого Виктора Гюго. А «Собор Парижской Богоматери» Гюго до сих пор читает каждый культурный человек. Во Франции, скажем в повести «Все впереди» единственного дважды лауреата Гонкуровской премии Ромена Гари, старик иммигрант забытой национальности на лавочке в арабском квартале не разлучается с книгой Гюго, иногда путая ее с Библией. Таким образом, мечта молодого Гюго не сбылась – Шатобриана он заметно превзошел, а никак не повторил.
Сын наполеоновского генерала, Виктор начинал как поэт и выигрывал престижные литературные премии (уже тогда были литературные премии, да). Продолжал как драматург. Его пьесы собирали аншлаги в Париже, некоторые из них цензура запрещала прямо в ходе первого представления, и это в свою очередь приводило к студенческим волнениям. Однако в историю мировой литературы он, несомненно, вошел как романист.
Эволюцию политического кредо усредненного европейца можно описать таким старым анекдотом: в двадцать лет – анархист, в тридцать – социалист, в сорок – демократ, в пятьдесят – монархист. Виктор Гюго эволюционировал вдоль этой оси в обратном направлении. Был убежденным монархистом в юности и стал в зрелости знаменем Французской республики, неудобным оппонентом императора Наполеона III в изгнании, которое продолжалось долгих девятнадцать лет и закончилось только с крахом монархии во Франко-прусской войне и Парижской коммуной.
О Гюго существует множество литературных анекдотов. Мои любимые: Гюго налысо остриг себе половину головы и выбросил ножницы в окно, когда ему нужно было срочно дописать какой-то роман; Гюго отказался от ордена Почетного легиона, чтобы не расстраивать друга – Дюма, которого такой честью обошли, и в результате правительство было вынуждено наградить орденами обоих.
Большую часть своего вынужденного изгнания он провел на английских островах Джерсей и Гернзей. Вроде как и в Англии, в убежище всех демократов типа Герцена и Березовского, но в то же время – не покинув Францию. Потому что эти английские острова расположены в Ламанше значительно ближе к берегам Нормандии, чем Британии. Более того, берега Франции окружают залив с островами с трех сторон. И, самое главное, – жители островов говорят скорее на французском, нежели на английском суржике. И вообще – всячески поддерживают многочисленные связи с близлежащими французскими, а не с отдаленными английскими портами. Вроде и в изгнании, а вроде как никуда и не уезжал. Кстати, не меньше, чем своими литературными премиями и наградами, Гюго гордился тем, что гернзейские рыбаки приняли в быту некоторые придуманные им названия местных скал и бухт, о чем не преминул изящно упомянуть в романе.
Почти все свои знаменитые романы Гюго написал именно на этих островах. Но если относительно других шедевров можно представить, что они могли бы быть написаны и в Брюсселе или Лондоне, где Гюго также некоторое время жил, то предлагаемые вашему вниманию «Труженики моря» полностью обязаны своим появлением пребыванию автора на Гернзее и Джерсее.
Более того, в неспешном вступлении «Тружеников моря», заставляющем современного читателя запаниковать – роман или все же путевые очерки он взял почитать в библиотеке? – Гюго описывает архипелаг с дотошностью первооткрывателя. Или даже еще дотошнее – с подробностями, которые сделают честь штатному ботанику или орнитологу экспедиции. Потому что острова в океане – это иной мир, открытый всем пенным валам и ветрам Атлантики, и другие люди, которые никуда не спешат и привыкли полагаться прежде всего на самих себя. Каждый остров кормит себя сам. Каждый рыбак всякий раз один на один борется с океаном.
Обитатели архипелага, островитяне, – все те рыбаки, моряки, контрабандисты, таможенные сторожа, рабочие верфей и судовладельцы, которыми переполнены страницы этого романа, словно созданы самой природой для нужд такого литературного стиля, как романтизм, ярчайшим представителем которого и был Виктор Гюго. Цельные, прямые, молчаливые, нелюдимые и в то же время неистовые, как рыбак Жиллиат. Только вот с необходимым по законам жанра сказочным злодеем, которому должен противостоять главный герой по канонам романтизма, вышло как-то неубедительно. Потому что Жиллиат противостоит значительно более могущественному противнику – самому Атлантическому океану. Гюго вроде как вспоминает о том, что в романтизме зло должно быть персонифицировано, и пытается слепить такого злодея из дотоле безупречного капитана местного парохода Дюранда, однако даже это можно посчитать намеком на то, что среди высокодостойных островитян мог жить только глубоко законспирированный негодяй. Если бы не романтизм, поступки капитана Клюбена могли бы иметь и совсем другое объяснение без потерь для сюжета. О том, что он поступил нечестно, другие герои романа и читатели узнают от автора. И вынуждены верить, потому что других свидетелей этому нет, а всеведущий автор – также одна из характерных черт романтизма.
Название парохода, кстати, Гюго пишет без кавычек, настаивая на этом. Дюранда. Потому что это новоизобретенное в те времена судно, обеспечивающее острову единственную надежную связь с материком, можно считать членом семьи местного удачливого судовладельца Летьерри. А мы можем считать «Тружеников моря» также первым романом, в котором одним из главных действующих лиц является пароход. А основной интригой – его спасение после кораблекрушения, на котором завязано все, даже свадьба племянницы судовладельца Дерюшетты, чье имя является уменьшительным от Дюранды.
Думаю, я сказал уже довольно, чтобы заинтриговать читателей и побудить их следить за интригой и сюжетными поворотами этого приключения далее самостоятельно. Отмечу только, что со времен Гюго наши знания о море несколько изменились, и благодаря изобретению другого француза, Жака-Ива Кусто, мы уже знаем, что спруты не бывают ни такими огромными, ни такими кровожадными – живут всего два года и на аквалангистов предпочитают не нападать. Но это не уменьшает достоинств романа. Колесные пароходы ведь тоже давно устарели. Но не изменилось ни море, ни его труженики.
Уже сверяя написание экзотических имен островитян для этого предисловия, я понял: если нашего Александра Грина перевести на французский, получится их Виктор Гюго.
Атлантический океан подтачивает наши берега. Полярное течение изменяет очертания береговых скал на западе. От Сен-Валери на Сомме до Ингувиля размыто основание возвышающейся над морем стены: огромные глыбы отрываются от берега, волны подхватывают и катят образовавшиеся валуны, песок и камни засоряют наши гавани, в устьях рек образуются пороги. Частицы нормандской земли ежедневно отделяются и исчезают в волнах. Эта титаническая работа, с течением времени замедлившая свой ход, прежде внушала ужас. Огромный мыс Финистер сумел сдержать ее стремительную силу. О разрушительной мощи полярного течения можно судить, взглянув на исполинские ямы, выдолбленные волнами между Шербургом и Брестом.
Образование Ламаншского пролива за счет французской земли относится к еще доисторическим временам. Но дата последнего набега океана на наш берег известна. В 709 году, за шестьдесят лет до восшествия на престол Карла Великого, во время сильнейшей бури, море откололо остров Джерсей от Франции. Кроме Джерсея, видны также части суши, отошедшие от материка. Их вершины, возвышающиеся над водой, образуют островки, которые мы и называем Нормандским архипелагом.
Источник