Капитан вы любите море
«— Вы любите море, капитан?
— Да, я люблю море! Море — это все! Оно покрывает собой семь десятых земного шара. Дыхание его чисто, животворно. В его безбрежной пустыне человек не чувствует себя одиноким, ибо вокруг себя он ощущает биение жизни. В лоне морей обитают невиданные, диковинные существа. Море — это вечное движение и любовь, вечная жизнь, как сказал один из ваших поэтов. И в самом деле, господин профессор, водная среда представляет для развития жизни исключительные преимущества. Тут представлены все три царства природы: минералы, растения, животные… Море— обширный резервуар природы. Если можно так выразиться, морем началась жизнь земного шара, морем и окончится!».
«…Позвольте уверить вас, господин профессор, что вы не пожалеете о времени, проведенном на борту моего корабля. Вы совершите путешествие в страну чудес! Смена впечатлений взволнует ваше воображение. Вы постоянно будете находиться в восторженном состоянии. Вы не устанете восхищаться виденным. Жизнь подводного мира будет развертываться перед вашими глазами, не пресыщая ваш взор!».
Жюль Верн. «Двадцать тысяч лье под водой».
Много тайн скрыто в глубине морей. Не удивительно, что с древних времен люди проявляют большой интерес к изучению морских глубин. Мореплаватели и рыбаки, искатели жемчуга и охотники-водолазы, наконец, ученые, наблюдая жизнь моря в течение веков, собрали много интересных данных о жизни в подводном мире.
В море обитает более половины всех известных на Земле живых существ (не считая насекомых). Самые большие в мире животные обитают в море и самые длинные растения — на дне у берегов океана. Статистика установила, что ежегодно в море открывают до 20 видов новых существ, ранее науке не известных. Например, совсем недавно были пойманы удивительные животные на глубинах, где давление составляет около 1000 атмосфер и где поэтому раньше жизнь считалась невозможной.
Творцы народных легенд, авторы научно-фантастических романов населили дно океана таинственными существами, и ведь до сих пор нет полной уверенности в том, что ни одно из них не существует. Вспомним хотя бы, каких «чудищ» наблюдали Тур Хейердал и его спутники во время плавания на плоту «Кон-тики». Подводные луга и джунгли, хребты и пропасти ждут своих исследователей.
Драгоценные жемчужины лежат в раковинах на дне теплых морей, а древние легенды говорят о громадных кладах, сокрытых, в трюмах погибших кораблей. Но на дне океанов имеются гораздо более значительные ценности, чем жемчужины и золотые монеты. На дне морском найдены обширные залежи горных пород с очень высоким содержанием марганца и железа, редкие металлы молибден и ванадий. Не исключено, что будут обнаружены и другие металлы, в которых нуждается современная индустрия.
Но море крепко хранит свои секреты и нелегко расстается с ними. Много отчаянных смельчаков заплатили своей жизнью за попытки поглубже проникнуть в морскую глубь. Человек изобрел водолазный колокол, скафандр, под- водную лодку. Но этого было слишком мало для беспрепятственных путешествий в подводном мире на сколько-нибудь значительной глубине. Ученые могли только мечтать о таких условиях наблюдения жизни морей и океанов, какие открывал чудесный корабль «Наутилус», с детства знакомый нам по известному роману Жюля Верна. Капитан Немо мог опустить «Наутилус» на любую глубину, открыть металлические шторы иллюминаторов, осветить море электрическим прожектором, — и перед профессором-океанографом Пьером Аронаксом и его друзьями открывалось чудесное зрелище подводного мира.
Однако современная наука и техника предоставляют в распоряжение океанографов несравненно более совершенный метод всестороннего изучения жизни моря. Таким методом является подводное телевидение.
Давайте познакомимся поближе с этой новой областью применения электронной техники.
ТЕЛЕПЕРЕДАЧА ИЗ МОРСКИХ ГЛУБИН
Над палубой экспедиционного судна висит» покачиваясь, передающая камера подводной телевизионной установки. Она заключена в массивный металлический корпус. Инженер в последний раз проверяет затяжку гаек.
Мы находимся в затененном салоне судна, где стоит телевизионный приемник. В такт покачиваниям Камеры на его экране качаются палубные надстройки, кусочек моря. Когда набегает волна побольше, камера начинает раскачиваться сильнее. Тогда на экране появляется четкая линия далекого берега.
Все приготовления к спуску закончены. До нас доносится команда: «Майна!» Камера начинает опускаться в море.
Вот морская волна стремительно набегает на экран, виден пенистый всплеск, и затем экран темнеет. Снизу вверх по нему быстро пробегают несколько воздушных пузырей, сначала крупные, потом все более мелкие и редкие. Камера погружается глубже. Экран телевизора кажется теперь серым и пустым. Может быть, что-нибудь случилось, отказала аппаратура? Нет. На экране четко видна «удочка», прикрепленная к передающей камере. К концу «удочки» привязан кусок веревки, и хорошо видно, как натягивает и треплет его встречное течение.
Еще некоторое время экран остается пустым, а потом на нем вдруг появляется крупным планом сверкающая медуза.
Спуск камеры прекращается. Медуза на секунду застывает в центре экрана. Ее студенистое тело ритмично пульсирует. Хорошо видны детали внутреннего строения.
Снова включается лебедка, и спуск камеры продолжается. Медуз становится больше. Вот появились и новые обитатели моря: тысячи мальков. Они сбились плотным слоем и, влекомые течением, медленно дрейфуют в одном направлении. Рыбок так много, что иногда кажется, будто спуск камеры встречает ощутимое сопротивление. Но все мальки какие-то сонные, на появление камеры они почти не обращают внимания. Только при столкновении с горячей лампочкой подводного светильника пострадавшие делают резкие движения и уходят в сторону. Может быть, мальки крепко спят?
Спуск телевизионной камеры продолжается. Мальков становится все меньше, и через несколько метров они исчезают совсем. Теперь в луче подводного прожектора изредка вспыхивают отдельные точки. Число их возрастает, и картина на экране телевизора напоминает чистое небо в безлунную ночь, усеянное звездами. Но это — не звезды. Это — планктон, огромные скопления мельчайших растительных и животных организмов, пассивно переносимых движением воды. Чистая вода морских глубин рассеивает мало света и поэтому кажется черной. Но как пылинки в луче солнца на воздухе, мельчайшие планктонные организмы рассеивают свет прожектора, и мы их наблюдаем в виде мерцающих ярких точек.
Неожиданно экран заполняют рачки — миллионы рачков. Они тоже столпились здесь тесно, как и мальки в слое, оставшемся выше. Тихо покачиваясь, рачки медленно передвигаются по экрану, уносимые течением. Иногда среди рачков появляются какие-то не известные нам создания, похожие на очень крупных головастиков с большими мохнатыми ногами. Таких животных в этом море до сих пор еще никто не находил. Биологи высказывают предположение, что подобные формы свойственны соседнему Среди-земному Морю. Очевидно, их принесло сюда какое-то пока еще не изученное течение. Систематические подводные телевизионные наблюдения позволят проследить путь этого течения, нанести его на карту и определить пути проникновения к нам неизвестных пришельцев.
Слой рачков кончается. Его толщина, по-видимому, не превышает нескольких метров. Но в этих нескольких метрах сосредоточены миллионы маленьких существ! Оказывается, море, во всяком случае в некоторых местах, напоминает слоеный пирог. Около «сладкой» прослойки из планктона собираются любители хорошо покушать: мальки и рачки. И не только они собрались на обильное угощение. Временами мы видим на экране силуэты крупных рыб, быстро пронизывающих слои малоподвижной «мелочи». Деловито шныряя вверх и вниз, они явно не теряют времени даром, набивая свои желудки. Крупные рыбы держатся осторожно и близко к камере не подходят.
Источник
Капитан вы любите море
1. Плавающий риф
1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков. Купцы, судовладельцы, капитаны судов, шкиперы как в Европе, так и в Америке, моряки военного флота всех стран, даже правительства различных государств Старого и Нового Света были озабочены событием, не поддающимся объяснению.
Дело в том, что с некоторого времени многие корабли стали встречать в море какой-то длинный, фосфоресцирующий, веретенообразный предмет, далеко превосходивший кита как размерами, так и быстротой передвижения.
Записи, сделанные в бортовых журналах разных судов, удивительно схожи в описании внешнего вида загадочного существа или предмета, неслыханной скорости и силы его движений, а также особенностей его поведения. Если это было китообразное, то, судя по описаниям, оно превосходило величиной всех доныне известных в науке представителей этого отряда. Ни Кювье, ни Ласепед, ни Дюмериль, ни Катрфаж не поверили бы в существование такого феномена, не увидав его собственными глазами, вернее глазами ученых.
Оставляя без внимания чересчур осторожные оценки, по которым в пресловутом существе было не более двухсот футов длины, отвергая явные преувеличения, по которым оно рисовалось каким-то гигантом, – в ширину одна миля, в длину три мили! – все же надо было допустить, придерживаясь золотой середины, что диковинный зверь, если только он существует, в значительной степени превосходит размеры, установленные современными зоологами.
По свойственной человеку склонности верить во всякие чудеса легко понять, как взволновало умы это необычное явление. Некоторые попытались было отнести всю эту историю в область пустых слухов, но напрасно! Животное все же существовало; этот факт не подлежал ни малейшему сомнению.
Двадцатого июля 1866 года судно «Гавернор-Хигинсон» пароходной компании «Калькутта энд Бернах» встретило огромную плавучую массу в пяти милях от восточных берегов Австралии. Капитан Бэкер решил сперва, что он обнаружил не занесенный на карты риф; он принялся было устанавливать его координаты, но тут из недр этой темной массы вдруг вырвались два водяных столба и со свистом взлетели в воздух футов на полтораста. Что за причина? Подводный риф, подверженный извержениям гейзеров? Или же просто-напросто какое-нибудь морское млекопитающее, которое выбрасывало из ноздрей вместе с воздухом фонтаны воды?
Двадцать третьего июля того же года подобное явление наблюдалось в водах Тихого океана с парохода «Кристобал-Колон», принадлежащего Тихоокеанской Вест-Индской пароходной компании. Слыханное ли дело, чтобы какое-либо китообразное способно было передвигаться с такой сверхъестественной скоростью? В течение трех дней два парохода – «Гавернор-Хигинсон» и «Кристобал-Колон» – встретили его в двух точках земного шара, отстоящих одна от другой более чем на семьсот морских лье![1]
Пятнадцать дней спустя, в двух тысячах лье от вышеупомянутого места, пароходы «Гельвеция», Национальной пароходной компании, и «Шанон», пароходной компании «Рояль-Мэйл», шедшие контргалсом, встретившись в Атлантическом океане на пути между Америкой и Европой, обнаружили морское чудище под 42°15′ северной широты и 60°35′ долготы, к западу от Гринвичского меридиана. При совместном наблюдении установили на глаз, что в длину млекопитающее по меньшей мере достигает трехсот пятидесяти английских футов.[2] Они исходили из того расчета, что «Шанон» и «Гельвеция» были меньше животного, хотя оба имели по сто метров от форштевня до ахтерштевня. Самые громадные киты, что водятся в районе Алеутских островов, и те не превышали пятидесяти шести метров в длину, – если вообще достигали подобных размеров!
Эти донесения, поступившие одно вслед за другим, новые сообщения с борта трансатлантического парохода «Пэрер», столкновение чудовища с судном «Этна», акт, составленный офицерами французского фрегата «Нормандия», и обстоятельный отчет, поступивший от коммодора Фитц-Джеймса с борта «Лорд-Кляйда», – все это серьезно встревожило общественное мнение. В странах, легкомысленно настроенных, феномен служил неисчерпаемой темой шуток, но в странах положительных и практических, как Англия, Америка, Германия, им живо заинтересовались.
Во всех столицах морское чудовище вошло в моду: о нем пелись песенки в кафе, над ним издевались в газетах, его выводили на подмостках театров. Для газетных уток открылась оказия нести яйца всех цветов. Журналы принялись извлекать на свет всяких фантастических гигантов, начиная от белого кита, страшного «Моби Дика» арктических стран, до чудовищных осьминогов, которые в состоянии своими щупальцами опутать судно в пятьсот тонн водоизмещением и увлечь его в пучины океана. Извлекли из-под спуда старинные рукописи, труды Аристотеля и Плиния, допускавших существование морских чудовищ, норвежские рассказы епископа Понтопидана, сообщения Поля Геггеда и, наконец, донесения Харингтона, добропорядочность которого не подлежит сомнению, утверждавшего, что в 1857 году, находясь на борту «Кастиллана», он собственными глазами видел чудовищного морского змия, до того времени посещавшего только воды блаженной памяти «Конститюсьонель».
В ученых обществах и на страницах научных журналов поднялась нескончаемая полемическая возня между верующими и неверующими. Чудовищное животное послужило волнующей темой. Журналисты, поклонники науки, в борьбе со своими противниками, выезжавшими на остроумии, пролили в эту памятную эпопею потоки чернил; а некоторые из них даже пролили две-три капли крови, потому что из-за этого морского змия дело буквально доходило до схваток!
Шесть месяцев длилась эта война с переменным успехом. На серьезные научные статьи журналов Бразильского географического института, Берлинской королевской академии наук, Британской ассоциации, Смитсонианского института в Вашингтоне, на дискуссию солидных журналов «Индиан Аршипелаге», «Космоса» аббата Муаньо, «Миттейлунген» Петерманна, на научные заметки солидных французских и иностранных газет бульварная пресса отвечала неистощимыми насмешками. Пародируя изречение Линнея, приведенное кем-то из противников чудовища, журнальные остроумцы утверждали, что «природа не создает глупцов», и заклинали своих современников не оскорблять природу, приписывая ей создание неправдоподобных спрутов, морских змей, разных «Моби Диков», которые существуют-де только в расстроенном воображении моряков! Наконец, популярный сатирический журнал, в лице известного писателя, ринувшегося на морское чудо, как новый Ипполит, нанес ему, при всеобщем смехе, последний удар пером юмориста. Остроумие победило науку.
В первые месяцы 1867 года вопрос о новоявленном чуде, казалось, был похоронен, и, по-видимому, ему не предстояло воскреснуть. Но тут новые факты стали известны публике. Дело шло уже не о разрешении интересной научной проблемы, но о серьезной действительной опасности. Вопрос принял новое освещение. Морское чудище превратилось в остров, скалу, риф, но риф блуждающий, неуловимый, загадочный!
Пятого марта 1867 года пароход «Моравиа», принадлежавший Монреальской океанской компании, под 27°30′ широты и 72°15′ долготы ударился на полном ходу о подводные скалы, не обозначенные ни на каких штурманских картах. Благодаря попутному ветру и машине в четыреста лошадиных сил пароход делал тринадцать узлов. Удар был настолько сильный, что, не обладай корпус судна исключительной прочностью, столкновение кончилось бы гибелью парохода и двухсот тридцати семи человек, считая команду и пассажиров, которых он вез из Канады.
Источник