Когда сошел с ума океан

Как провести 76 дней в океане на резиновой лодке: драться с акулой, есть сырую рыбу и чуть не сойти с ума. История одного кораблекрушения

Минус 20 кг, сражение с акулой и около 3,5 тысяч км пути – это история яхтсмена Стивена Кэллахэна, который прожил в открытом море 76 дней. Все случилось из-за катастрофы.

Кто такой Каллахэн

Стивен Каллахэн – американский яхтсмен, который перенял хобби от отца. Он работал судостроителем, а в свободное время он конструировал яхты и писал для тематических журналов.

«Это всегда было и останется моей страстью. Больше всего в жизни я люблю точность, а проектирование яхт – это очень точное занятие. Тут важно рассчитать все: изгибы, углы, все необходимые материалы».

Каллахэн работал для многих изданий (печатался даже в Times), но постоянная ставка у него была только в Cruising World. Оно писало про яхтенный спорт, и оттуда Каллахэн по-настоящему заразился этим видом.

«Я доставал детали на свободных рынках и придумывал собственные яхты. У меня было несколько. С ними мне помогали друзья и иногда коллеги. Я никогда не задумывался о профессиональной карьере. Просто хотел кататься».

Каллахэн участвовал в любительских соревнованиях. В гонках не побеждал, но все равно кайфовал. В сентябре-1981 он выплыл из Ньюпорта на новой яхте ради гонки через Атлантический океан.

Но Каллахэн выбыл из гонки из-за повреждения корпуса, доплыл до Испании и занялся ремонтом на пару недель. В январе 1982-го он выплыл обратно в США.

Посреди ночи дно яхты пробилось. Каллахэн успел схватить надувной плот и сбежать

Даже сам Каллахэн не знает точную причину.

«Где-то через неделю после старта моего возвращения домой начался шторм. Я вообще не волновался, ведь яхта отремонтирована. Мне нужно было лишь переждать бурю.

Я проснулся поздно ночью, когда вода накрыла меня в каюте. По шуму понял: яхта идет ко дну. Что я тогда чувствовал? Страх, панику. И даже немного веселья: забавно, что по всей яхте стояла куча камер, которые фиксировали каждую минуту путешествия. Но никто теперь не увидит это крушение.

Я не знаю, почему яхта начала тонуть. Вероятно, в нее врезалась акула или кит».

Единственное, что он тогда успел, – нырнуть в затопленный кабинет управления. Каллахэн схватил резиновый спасательный плот (надувается автоматически после открытия клапана) и сразу же выплыл. На тот момент почти вся яхта ушла под воду.

Каллахэн остался на плоту, на котором нельзя вытянуться в полный рост. Из вещей – только хилый запас экстренного оборудования. Еды и воды – на несколько дней.

Так он провел более двух месяцев.

Как он выживал: охотился на рыб с гарпуном, отбивался от акулы и штопал лодку вилкой

Как Каллахэн провел эти 76 дней.

• В книге Каллахэн писал: первые два дня – самые тяжелые. Тем более перед стартом путешествия он развелся, а бизнес завис в кризисе.

«Я много плакал и грустил, но ни разу не думал о самоубийстве».

• Чтобы не сойти с ума, Каллахэн все время вел дневник в небольшом блокноте.

• Когда закончилась пресная вода, он занялся изучением опреснителя. Хотя раньше даже не знал, как эта штука вообще работает. В процессе он даже сломал его. И потом клеил изолентой, которая лежала в спасательном рюкзаке. На это ушли все ее запасы.

• Когда закончилась еда, он начал ловить рыбу гарпуном. Поймал только на второй день. И долго думать, что делать с сырой рыбой. Сначала брезговал пытался высушить ее на солнце. Но потом голод победил, и Каллахэн все-таки ел сырую.

«Отсутствие элементарных условий для комфортной жизни делает из человека зверя. Рыбы были моей единственной пищей долгое время. И единственными живыми существами, окружавшими меня. В какой-то момент я даже называл их в шутку друзьями».

За все время он поймал 12 дорад и 12 спинорогов.

• Однажды на плот напала акула. Каллахэн отбивался гарпуном. Акула лупила в дно и пыталась вытолкнуть его за борт. Каллахэн так рьяно махал единственным оружием, что акула отстала, даже не повредив борт.

• Зато это сделала рыба, на которую он охотился. Крупная, она дернулась от удара гарпуна, обломала наконечник острия и продырявила им нижний ярус лодки.

Каллахэн двое суток надувал нижний ярус ручным насосом. Получалось слабо. Тогда он заштопал дырку с помощью вилки – сделал аккуратные отверстия и перекрыл пробоину железным корпусом.

• Да, срок эксплуатации такой лодки – всего сорок дней. Где-то через 50 дней дрейфа соленая вода начала разъедать корпус. На теле самого Каллахэна под воздействием такой дозы соли образовывались язвы.

• Каллахэн держал пачку сигнальных ракет на случай, если рядом проплывут большие корабли. Первый проплыл (в миле от него) спустя две недели – Каллахэн моментально выстрелил. Его никто не заметил.

Так мимо проплыли девять кораблей. В книге он предположил, что они не увидели из-за бликов воды и не услышали из-за морского шума.

• «Когда я заплыл в тропические воды, стало жарче. Я часто замечал, что схожу с ума: голод, постоянная жажда, соль – все это влияло на меня. Опреснитель сломался. Я чувствовал, что умираю.

У меня еще раз лопнула лодка. Я думал, что это конец. Я плакал и думал, что умру через пару часов. Но потом я собрался и починил лодку. Это была моя главная победа в жизни».

• На 76-й день дрейфа показалась земля. Каллахэн уже с трудом понимал происходящее. Когда океан дотащил лодку до суши, он был без сознания.

20 апреля 1982 года рыбаки его нашли недалеко от Гвадепулы. Вся лодка была покрыта птичьими останками, а вокруг кружили стаи птиц. Это и привлекло внимание рыбаков. Они подобрали Каллахэна, привели в сознание, напоили пресной водой и отвезли в больницу.

Что было дальше: новая жена, лейкемия и съемки фильма

За 76 дней в открытом море Каллахэн похудел на 20 кг. После возвращения домой он вернулся к работе и даже не забросил яхтенный спорт.

Об этой истории Каллахэн говорил так:

«Вы намного сильнее и выносливее, чем думаете. Я разговаривал с людьми, которые когда-то попадали примерно в такое же положение. И все они не жалеют, что это произошло именно с ними. Я тоже. Я познал себя и познал мир».

Каллахэн женился еще раз. Он регулярно приходил на лекции в судостроительные университеты США и рассказывал студентам о своем опыте. Еще Кэллахан пережил лейкемию. «Я отпраздновал тридцатилетие в Атлантическом океане. Шестидесятилетие я встретил в больничной койке, когда боролся с лейкемией».

Но главным событием считает участие в фильме «Жизнь Пи».

«Однажды Энг Ли позвонил мне и предложил поучаствовать в его фильме. Я не знал ни тематику, ни задачи, но тут же согласился. Только потом мне сказали, что речь об огромном проекте «Жизнь Пи». Я делал для них крепления, помогал с декорациями, показывал героям, как правильно вести себя в воде.

После съемок Ли спросил меня о впечатлениях. Я гордо сказал: «Это было круче, чем 76 дней в открытом море».

Хотя все на свете круче 76 дней одиночества и опасности, если ты занимаешься любимым делом, а рядом любимые люди».

Источник

День, когда мир сошел с ума

102 года назад на свет появилась Федеральная резервная система США —крупнейшая финансовая пирамида в истории человечества
23 декабря 1913 года Конгресс Соединенных Штатов принял закон о Федеральном резерве, положив начало существованию одной из самых одиозных структур в истории. Сегодня она занимает, пожалуй, центральное место в финансовой системе мира и во многом определяет ее судьбу. За сто с лишним лет человечество настолько свыклось с этой мыслью, что большинство уже не задаются вопросом, а почему, собственно, повседневная жизнь каждого россиянина (англичанина, китайца, бразильца и т.п.) должна зависеть от частной организации, которая печатает деньги для американского правительства? И как же так вышло, что на глазах у всего мира вот уже сто лет подряд совершается афера поистине планетарного масштаба?

Частные или честные?

Нет, мы не ошиблись, назвав ФРС частной организацией: кому-то это может показаться выдумкой, но вся Америка действительно существует, по сути, за частный счет. Признаем, так было не всегда: подсадить американцев на частные деньги банкирам удалось лишь с третьей попытки. В XIX веке в стране дважды учреждались и оба раза ликвидировались Центральные банки, и около 80 лет выпуском денежных знаков руководило само государство.

Но в конце концов частный капитал победил, и помог ему в этом, как ни странно, кризис. Во время рецессии 1907 года финансист Джон Пирпонт Морган скупил ряд трастовых компаний, находившихся на грани банкротства, тем самым создав себе репутацию спасителя американской экономики. И когда он инициировал проведение масштабной финансовой реформы, никто особо не возражал. Разрабатывать реформу доверили другу Моргана — Нельсону Олдричу, помимо всего прочего приходившемуся внуком нефтяному магнату Джону Дэвисону Рокфеллеру. Вместе с ним над проектом потрудились ряд крупных банкиров и представители Казначейства.

Суть документа сводилась тому, что в стране должна быть создана Национальная резервная ассоциация, которая управлялась бы советом директоров из числа банкиров. Полномочия ей приписывались самые широкие: от выпуска денег до права выделять чрезвычайные кредиты банкам-членам ассоциации. Таким образом, крупнейшие банковские семьи, фактически, создавали для себя огромный печатный станок, которым могли бы распоряжаться по своему усмотрению. Но и этого было мало: по изначальному замыслу, Ассоциация получала право еще и собирать налоги с населения и бизнеса, действуя в качестве фискального агента правительства.

Столь наглая попытка приватизировать всю финансовую сферу США вызвала резкий отпор Конгресса. Однако даже громкие возгласы демократов и республиканцев не помешали банкирскому лобби слегка подправить концепцию и подсунуть проект уже Федеральной резервной системы президенту Вудро Вильсону, который слабо разбирался в финансовых вопросах. Так и появился знаменитый Федрезерв. Новая организация опиралась на 12 резервных банков и управлялась советом директоров, назначение которых номинально контролировал президент. Задачей ФРС было страховать банки на случай кризиса. Для этого организация была наделена правом печатать деньги.

Изобретенная тогда схема оказалась незатейлива: банки, входившие в ФРС, печатали доллары, а правительство Соединенных Штатов выпускало долговые облигации («трежерис»). Затем государство обменивало свои облигации на эмитированные частными банками деньги и использовало их, например, в бюджетных целях. Так оно происходит и по сей день с той лишь разницей, что сейчас доллары по большей части не печатают, а просто «рисуют» на счетах Федрезерва.

Помимо государственной казны, ФРС волен кредитовать и частные банки — причем делает он это по своему усмотрению, не спрашивая на то разрешения ни у Конгресса, ни у президента. По некоторым данным, в ходе кризиса 2008–2009 годов Федрезерв напечатал для входящих в его состав банков около 16,1 трлн долларов. После того, как информация утекла в СМИ, тогдашний глава Федрезерва Бен Шалом Бернанке заявил следующее: ФРС — это организация, которая не является государственным институтом, а потому не несет никаких обязательств перед американцами и не собирается отчитываться о своей кредитной политике.

Вообще, Бернанке, руководивший ФРС до 2014 года (на этом посту его сменила Джанет Йеллен, которая и возглавляет организацию в настоящее время) — фигура более чем примечательная. Достаточно упомянуть, что он получил прозвище «Вертолет Бен» после того, как публично заявил, что в условиях кризиса разбрасывание денег с вертолета будет весьма полезным для борьбы с дефляцией.

Мировая порука

Не удивительно, что главным эффектом от применения упомянутой схемы стал неуклонный рост госдолга США. В 1914 году, через год после учреждения ФРС, государственный долг Америки составлял 2,9 миллиарда долларов. За прошедшее столетие он увеличился в 5000 раз и по состоянию на август 2015-го достиг 18 350 млрд. долларов. Только на уплату процентов по нему государство тратит свыше 450 млрд. долларов.

Но кому какое дело, если всегда можно напечатать еще? Незамысловатая система обмена бумажек на бумажки волшебным образом становилась универсальным средством, пригодным для решения практически любых проблем, в том числе и погашения госдолга перед иностранными кредиторами. «США могут выплатить любой долг, какой у них есть, потому что всегда могут напечатать побольше денег», — заявлял в 2011 году Алан Гринспен, предшественник Бернанке на посту главы ФРС.

Понятно, что при таком раскладе вопрос о каком-либо обеспечении доллара не стоит в принципе: это ведь даже не государственные деньги, а лишь «ценная» бумага, одолженная американским правительством у частной лавочки и разрешенная к обороту в стране. Впрочем, если бы дело ограничивалось пределами одной страны, эта финансовая пирамида рухнула бы давным-давно: никакой рост экономики или природные богатства отдельно взятого государства не способны выдержать веса такого паразита. Но американская экономика теснейшим образом связана с мировой, и главное — доллар является мировой расчетной валютой. Из-за этого поток зеленой массы беспрепятственно покидает пределы Штатов, обеспечивая поступление в страну сырья, энергоносителей и специалистов со всего мира. По приблизительным подсчетам, за последние 5 лет США влили в мировую экономику около 2,75 трлн долларов (!), которые ФРС сгенерировала, что называется, «из воздуха».

Участи скупщиков US Treasuries, к сожалению, не миновали и российские монетарные власти: по последним данным, РФ владеет американскими долговыми обязательствами на сумму в 81,7 млрд долларов и является 16-м по величине кредитором США.

Вперед, к новому суперкризису?

Тем не менее в последние годы над связкой «доллар-трежерис» стали сгущаться тучи. Реальные предпосылки для мировой экономической гегемонии США уже утратили: производство в массе своей выведено за пределы страны, принципиального технологического отрыва от стран ЕС и даже России достичь не удалось, а союзники по всему миру все более активно проводят самостоятельную политику.

О приближении к новому суперкризису свидетельствует и поведение самих Соединенных Штатов: Вашингтон по факту отказался от принципов свободной мировой торговли, за счет которой последние 70 лет завоевывал рынки и экспортировал доллар. Вместо дальнейшего развития ВТО США принялись лихорадочно мастерить новые зоны свободной торговли, куда пустили лишь избранных союзников. Кончина Федрезерва неминуема. Это лишь вопрос времени — и растягивать это время становится все сложнее.

Коварство ФРС заключается в том, что когда система рухнет, она потянет полмира за собой. Обесценивание доллара нанесет колоссальный урон десяткам государств и многим миллионам их жителей, которые держат свои сбережения в напечатанных американскими банкирами бумажках. Именно поэтому за сто с лишним лет никто так и не решился на разоблачение Федрезерва: когда все в доле, разоблачать аферу просто некому.

По своей воле или нет, но мы с вами тоже оказались соучастниками этого дела. Единственное, что в наших силах — это не подкармливать монстра своими честно заработанными, а не нарисованными деньгами.

Источник