Спасти редких коней. Как бизнесмен решил сохранить уникальный дикий табун на Белом море
Дикие лошади Терского берега давно стали в Мурманской области туристическим брендом и почти легендой. Посмотреть на них на побережье Белого моря приезжают искатели экзотики и исследователи. Как рассказал мурманский краевед и писатель Михаил Орешета, версия о тарпанах, скорее всего, родилась у кого-то из приезжих искателей Гипербореи, которые нередко наведываются на Кольский полуостров, а затем была подхвачена СМИ.
Романтика и приземленность
Тарпаны не так давно, в XVIII–XIX веках, были широко распространены в южной, юго-восточной европейской части России и в Западной Сибири. Они были маленького роста с остроконечными ушами и густой короткой волнистой, почти курчавой шерстью, сильно удлинявшейся зимой.
Лошади табуна и правда напоминают тарпанов толстой горбоносой головой. Есть и еще одно сходство — зимой у них тоже удлиняется шерсть.
Но Орешета с легендой не согласен. «Лошади бывшие колхозные, доставлены из Якутии, их хотели разводить, даже объезжать пытались, но лошади бегать под седлом не стали», — рассказал краевед.
Версия с рыболовецким колхозом, возможно, и есть самая достоверная. Местные тоже рассказывают, что животных, специальную северную породу, завезли на самолете из Якутии. Но то ли лошади оказались нерентабельны, то ли в 1990-е годы стало не до них, но стадо было отпущено на вольные хлеба.
Как бы то ни было, выжившие в условиях арктической зоны лошади — случай все равно уникальный. Однако в последнее время местные жители бьют тревогу, поскольку животным грозит вымирание. Спасти легендарных коней решил бизнесмен Яков Чунин.
Сердце арктической пустыни
Всю жизнь Яков провел в Умбе — старинном поморском селе на Белом море. Занимался розничной торговлей, владел магазинами, один из которых работает до сих пор. Некоторое время жил в ближайшем городе — Кандалакше, год в Мурманске.
А потом задумался о переезде подальше от цивилизации — купил участок и построил дом в селе Кузомень, где учился в школе его отец, а неподалеку, в Варзуге, свою жизнь провели дед и бабушка.
«Вместе с женой решили сюда переехать, в 2016 году начали строить дом, с 2018-го живем здесь. Дети уже выросли, учатся и живут в Мурманске», — рассказывает Яков.
Село Кузомень — место само по себе уникальное и среди туристов знаменитое. Находится оно в сердце настоящей арктической пустыни, возникшей из-за вырубки лесов. В позапрошлом и прошлом веках здесь образовались огромные песчаные территории — кузоменские пески, распространение которых до сих пор не могут остановить.
Пески угрожают реке Варзуга, в которой сохранилось самое крупное в регионе стадо дикой семги, поэтому сейчас к борьбе с пустыней подключились и экологи, и власти.
Замечательна Кузомень и тем, что это крайний населенный пункт беломорского побережья — Терского берега, — куда можно добраться на обычной машине, пусть даже по пескам.
Туристов сюда привлекает неповторимая и нетронутая северная природа. Расположенные дальше на восток села — Чапома, Чаваньга, Тетрино и другие — доступны только для внедорожной техники и вертолетов.
Конечно же, одной из главных достопримечательностей Кузомени является гуляющий по ее окрестностям табун диких лошадей. Точнее — один из трех таких табунов: остальные два, чуть более многочисленных, живут еще дальше, у сел Чаваньга и Тетрино.
Великолепная шестерка
О лошадях семья Чуниных, как и все жители Терского берега, знала и раньше. Но только приехав в Кузомень, увидели их своими глазами.
«Посмотрели, как живут лошади. Зимой у них из еды ничего нет, отходы от туристов только. Стали пытаться кормить «, — говорит Яков Чунин.
Уже несколько лет численность табуна сохраняется неизменной — одна кобыла и пять коней. Каждый год появляется жеребенок, но один из коней не переживает зиму.
Улучшить лошадиную демографию пока не смогла и подкормка, которую Яков с земляками устроил прошлой зимой. В тот год никто из животных не умер, но потеря все же произошла.
Один из коней убежал к селу Кашкаранцы, где позже нашли его труп. Возможно, его убили местные за нападения на огороды, что дикие лошади очень любят. Так в табуне снова осталось шесть лошадей. При этом все понимают: если погибнет единственная кобыла, табун будет обречен на вымирание.
Конечно, есть вариант привезти кобылу из двух других стад. Но как доставить за десятки километров дикую лошадь, а потом еще заставить ее жить в чужом месте и чужом табуне?
Курочка по зернышку, а лошадь по центнеру
Как рассказал Яков Чунин, средств на поддержание табуна надо немало. На всех животных нужно не менее двух тонн зерна или другого корма на зиму, беременной кобыле — еще и овощи. Учитывая удаленность села, с доставкой такой объем провианта влетает в копеечку.
К счастью, как часто бывает, энтузиазм одного человека привлек помощников. Среди первых была отдыхавшая в селе Александра Горяшко, влюбленный в природу Севера человек и писатель-блогер.
«Разговорились, оказалось, у нее муж занимался коневодством. На сайте своем разместила информацию, и люди стали откликаться», — рассказал предприниматель.
За несколько месяцев к делу подключились уже более полусотни человек. В основном помогают деньгами, переводит кто несколько тысяч, кто — 100–200 рублей.
«Люди откликаются, помогают, кто чем может. Не все даже знаю откуда», — признается Яков.
Помогают и продуктами. Например, сотрудник Кольской АЭС, приезжающий сюда на рыбалку, предложил каждый раз привозить корм для лошадей.
В селе есть заброшенный колхозный сарай. Здесь Яков с односельчанами складывают сено для лошадей, чтобы выдавать понемногу зимой.
«С колхозом пытались договориться, отремонтировать. Не хотят. Местные жители есть сердобольные, может, получится в этом году отремонтировать», — говорит он.
При этом накормить лошадей — дело непростое. Хотя они живут всегда рядом с селом, подходят к домам, к людям, но голодные становятся агрессивными.
«Пока между собой еду делят, могут и людей толкнуть, укусить», — говорит Яков.
Сложности добавляет и борьба за единственную кобылу. Когда у нее появляется жеребенок, один из коней охраняет мать с детенышем от других, Впрочем, это не мешает ему отбирать еду и у нее, и у жеребенка.
А остальные кони держатся поодаль. Поэтому кормить их приходится в разных местах, а параллельно следить, чтобы не оставались голодными кобыла с жеребенком.
Возрождаться вместе
Если вопрос с кормом будет решен, табун будет спасен по крайней мере на несколько ближайших лет. Потом нужно будет решать другие проблемы — в частности, вырождения, поскольку табун обособленный и маленький. Но это уже гораздо более сложные вопросы. «Пока задача — чтобы сытые ходили, дальше не думали», — говорит Яков Чунин.
От местных жителей он слышал, что как-то лошадей пытались одомашнить. И один конь позволил запрячь себя в сани. Но даже с санями, едва увидев своих товарищей, сразу помчался к ним.
Судьба лошадей во многом зависит и от жизни самой Кузомени. Если в советские годы здесь все держалось на большом и стабильно работающем рыболовецком колхозе, то сегодня в колхозе работают всего несколько местных жителей. Остальные перебиваются рыбалкой, организуют поездки туристов. Постоянно в селе живут человек 40, в основном пенсионеры, летом на дачи приезжают еще столько же.
Хотя вот в последние годы, говорит Чунин, село оживает. «Новые дома стали строить. Лет пять назад провели электричество, раньше только от генератора на несколько часов свет был», — рассказал он.
Что же касается происхождения лошадей, Чунина оно не особо волнует, спасать их нужно независимо от древности рода, «Достоверной у меня нет информации. Но вероятно, это якутская порода: зимой они шерстью покрываются», — говорит Яков.
А пока Чунину и его соратникам уже удалось собрать достаточно средств, чтобы хватило на корм лошадям в течение всей зимы, которая здесь, на Кольском полуострове, длится более полугода. А значит, и в следующем году приезжающие сюда смогут увидеть этих уникальных животных — диких лошадей Терского берега.
Источник
Лошади в океане
За время Второй мировой войны
было потоплено 2833 торговых судна.
Общим водоизмещением 15 000 000 тонн.
Б. Лиддел Гарт «Вторая мировая война.
Памяти поэта и человека, Бориса Абрамовича Слуцкого
посвящается.
Он был молодым беспородным трехлетним жеребцом, любившим жизнь. Все свое жеребячье детство проведшем на тихом ранчо, где-то на среднем западе. У него не было ни прозвища, ни имени, ни судьбы.
Назовём его просто, Рыжий, по цвету масти. Рыжий любил людей, любил жизнь, любил гордую, резвую каурую кобылу, не подпускавшую его к себе. Он был обычным жеребцом и не годился для использования на скачках, его выращивали для других целей. Он и представить себе не мог, что люди, которых он так беззаветно и преданно любил, приготовили ему совсем иную судьбу…
Ранним июльским утром его, как и многих других,таких же как он погрузили в железнодорожные крытые вагоны и куда-то повезли. Куда, он не знал, но знал, что каурая кобыла с большими томными глазами, ехала в соседнем вагоне, ведь лошади, они как люди, тоже умеют нежно любить, мстить и ненавидеть…
Везли их долго, в дороге кормили и давали воды. «Странные они существа, эти люди»:- думал про себя Рыжий — «вечно им не ймётся, всё суетятся, куда-то спешат. Жили бы как свободные кони в чистом поле, ни о чем, не думая, жили и любили друг друга. Так нет же, сами не живут спокойно и ему не дают, загнали в какие-то гремящие тесные «конюшни» и повезли, куда, зачем. «
Потом они прибыли на место и Рыжий впервые увидел море, и ещё он увидел молодую необъезженную каурую кобылу, объект его тайной страсти, которая за время пути немного похудела, но всё равно была так же хороша собой. Рыжий хотел быть к ней поближе, но суетливые погонщики опять расстроили его планы. Затем их загнали в огромный железный, тёмный «загон», на дне которого хлюпала вода, было душно и пахло сыростью. Рыжему сразу не понравилось его новое место пребывания, но он не был человеком, и не мог распоряжаться своею судьбой, как ему бы этого хотелось. Но радовало то, что объект его тайной страсти находился рядом и он мог впервые прикоснуться своими губами до её горячего, взмыленного тела. Она всё никак не могла смириться со своим новым положением, громко и недовольно фыркала и от нетерпения била копытом, желая, что бы всё происходящее с ними поскорее закончилось. Рыжий плотно прижался к телу каурой и тихо только на ему понятном языке сказал:»Я люблю тебя». От этого дрожь в коленях её передних ног утихла, и она успокоилась. Затем успокоились сотни тех, кто был вместе с ними. Все они: рыжие, каурые, чёрные, белые и всякие другие, безмерно доверяли людям и знали, что люди в отличие от диких волков, ничего плохого сделать им не могут…
Шло время. Железный и душный «загон» тихо покачивало из стороны в сторону, над головами, по потолку ходили люди и громко переговаривались между собой. Рыжий верил – пока люди рядом, они никогда не дадут их в обиду и это вселяло надежду на лучшую долю в будущем…
День сменял ночь, а для Рыжего, каурой и их соплеменников были сплошные серые сумерки, неподвижно стоявшие в свете тускло горящих трюмных фонарей. Затем начался жестокий шторм, и душный железный «загон» заходил ходуном. Рыжему стало страшно, ибо твердь, казавшаяся такой незыблемой, вдруг стала уходить у него из под ног. Началась паника, потому как все хотели обрести твердь под ногами и не желали принимать и терпеть сложившуюся ситуацию. Что с них возьмёшь, кони, что они понимают в этой жизни? Это люди за них всё решают и используют по своему усмотрению. Так было, так есть и так будет всегда…
Когда шторм потихоньку утих, многие из лошадей от усталости уже не могли стоять на ногах. Они ложились прямо в пахнущую тиной и ржавым железом мутную трюмную воду, которая на поверку оказалась солёной, им очень хотелось пить. Неужели те, что были там наверху, забыли про них? Неужели они не знают, что лошадям, как и им,людям, тоже нужно пить? Потом люди, что были наверху, открыли большие люки и впервые за время пребывания в пути, в их пристанище, заглянуло солнце. Запахло йодистыми испарениями открытого моря, сгоревшей соляркой и табачным дымом, исходившим от английских матросов,куривших большие,»морские» трубки,когда они собравшись в кучу с нескрываемым интересом смотрели на сгрудившихся возле пятна солнечного света,множества лошадей,стоявших на дне трюма, лошади в свою очередь, тоже смотрели на них и им было интересно смотреть друг на друга.
Затем произошло нечто, что потрясло корабль до основания и в трюм, ставший загоном, начала в больших количествах поступать забортная вода. Люди, бывшие наверху, даже не пытались с ней бороться, а были заняты своими делами, не обращая внимания на отчаянные вопли о помощи, барахтавшихся в прибывающей воде лошадей. Которая быстро заполняла все пространство, где находился Рыжий с каурой. Потом корабль стал постепенно крениться и лошади, отчаянно ища выхода и давя друг друга, захлёбываясь и безнадёжно взывая о помощи, стали медленно гибнуть. Немногим из них удалось выбраться из наполненных водой трюмов где теми из этих немногих,были Рыжий и каурая. Оказавшись в открытом океане, они, отфыркиваясь, плыли вместе,
поддерживая друг друга. Им казалось, что плыть вот так, легко и просто. Они не знали, что до ближайшего берега их отделяет более трёх тысяч километров. Они плыли и не могли взять в толк одну простую истину:»Зачем, почему они здесь? Кому это нужно? Неужели тем людям, кому они так безгранично верили и которых любили?».
А люди, сидевшие в лодках, старались не смотреть на них и стыдливо отводили глаза, когда их спасали такие же люди с других кораблей, шедших в одном конвое. И им не было никакого дела до гибнущих лошадей, не знавших, что такое предательство. Они до последнего вздоха продолжали любить их и безгранично верить. Как вдруг раздалось пронзительное, нестерпимо горькое, предсмертное лошадиное ржание. Это каурая, выбившись из сил и захлёбываясь солёными, водами холодного и такого большого океана, пыталась в последний раз напомнить о себе миру, который так несправедливо обошелся с ней и с сотнями её соплеменников, друг за другом уходивших в морскую бездну.
10.01.2000г.
Источник