Море имен
Скачать книгу
О книге «Море имен»
Нет ничего более притягательного и в то же время опасного, чем гадать о судьбе человека по приметам бытия. Сегодня место гадалки занял «лайфхакер», который с помощью Интернета может вскрыть Предел любого человека, узнать, ради чего кто-то из нас живет и что ждет нас впереди. Но стоит ли заглядывать в будущее, если ты не готов принять его таким, какое оно есть.
Герои романа Ольги Онойко «Море имен» работают на крупнейшую информационную корпорацию «Ялик» (в ней без труда угадывается «Яндекс»). Реалии, с которыми приходится сталкиваться молодым специалистам, превосходят самые смелые фантазии. А самые смелые фантазии слишком быстро становятся жизнью…
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Море имен» Ольга Онойко бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
Отличная, умная фантастика; понравились идеи автора – оригинальные и современные, обаятельные герои и удивительно симпатичный мир
Как эти IT термины связаны с содержанием глав и вообще сюжетом
А герои положительные — это вообще сказка: дистрофик компьютерщик и девушка -мозг:).
И где-то совсем уж непонятно где существует Море имен.Ага
Честно скажу, в начале меня невероятно раздражали имена
Прочла книгу на одном дыхании, не хотела отрываться ни на минуту — настолько живо, интересно и вдохновенно написано
Идея с параллельными мирами не нова, а вот идея применить поисковую систему для поиска в реальном мире, и, более того, для поиска человеческих пределов и возможностей — это уже оригинально
Источник
Кто написал море имени себя
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 273 326
- КНИГИ 641 739
- СЕРИИ 24 438
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 603 310
Зеленым-зелено пламенел лес, шептался и шелестел, пощёлкивал птичьими голосами. Синее небо сияло, лучились белые облака, плыли чередой мимо солнца; солнце горело ясно – ярче не бывает.
Лёнька Комаров, мальчик-морковка, стоял перед Алеем несчастный, как в воду опущенный. Сегодня был, кажется, первый по-настоящему тёплый день в году, а веснушчатый нос Комарова уже облез, выгорели рыжие прозрачные брови… Умирающим голосом Лёнька лепетал что-то, прижимал к сердцу собачий поводок и смотрел на Алея с мольбой.
– Ты уж помолчи, – строго сказал он, наконец. – Зачем ты её вообще с поводка спустил?
– Ну я… я же это! – снова отчаянно затараторил Лёнька. – Она так побегать хотела! Погода такая хорошая! Ну я же не думал, что она совсем убежит! Я уже всё оббегал! Везде искал! Ну куда она…
– Помолчи, говорю, горе луковое.
Комаров умолк и заморгал. В голубых круглых глазах закипали слёзы. Вид у него был – камень разжалобит.
«Растеряша», – подумал Алей, скрывая улыбку.
Пропала лёнькина собака Луша – колли, добрейшая псина, такая же рыжая и суматошная, как её хозяин. Ей едва исполнился год: не набралось ещё умишка в длинной лисьей башке.
– Алик, ну куда она могла убежать?! – несмело прошептал Лёнька. – Она ведь дурочка… под машину попадёт… – и всхлипнул, не сдержавшись: – я подумал, может, она в лес убежала, а в лес мне не разрешают, да и как я её там искать буду… Алик, ну пожалуйста!
Алей присел на корточки и посмотрел на Лёньку снизу вверх. Комаров терзал в пальцах поводок, на лице выражалась мука.
– Лёнь, – тихо и внятно произнес Алей, – я просил, правда?
– Я просил ничего не говорить?
– Я и не говорил! – вскинулся тот. – Ничего! Никому!
– Вот я ещё раз тебя попрошу. Пожалуйста. Иня молодец, конечно, что растрезвонил по всему району, но я с ним ещё отдельно поговорю…
– Инька только мне сказал, – Комаров посуровел. – А мы лучшие друзья. Я тайну хранить умею, Алик. Правда.
Алей вздохнул. Повесил голову, сцепил пальцы в замок.
– Алик, – шёпотом сказал Лёня. – Ну ты же видишь, тут кругом никого нет. А если бы кто был, я бы тихонько очень… вот.
– Хорошо. Спасибо, Лёня. Только, пожалуйста, запомни, что я больше ничего вот так не ищу. Совсем. Вообще. И никогда этим не занимался. Понимаешь?
– Понимаю, – ещё тише сказал он. – Только… Алик, ну ты… ну ты тоже понимаешь, я уже везде искал… где же мне теперь искать её? Вдруг с ней что-то случится? Я боюсь… а тут ты идешь. Вот я и подумал… я больше не буду, Алик, я… пожалуйста!
Лёнька вспыхнул и просиял. Вытер рукавом сопли.
– Эх ты, – добродушно сказал Алей. – Разнюнился!
Комаров засмеялся – вначале робко, потом веселей.
– Здорово как, что я тебя встретил, – сказал он. – А то… а то не знаю, что б было!
– Ладно, ладно, – проворчал Алей.
Сощуренными глазами он оглядел пустую окраинную автодорогу, овражистый лес по одну сторону от неё, высотки спального микрорайона – по другую. Сверкали зеркальные стёкла и белые стены домов, ветер гнал пыль по сухому асфальту. Тихо было, безлюдно и безмашинно, но всё-таки на лес смотрели сотни окон, и кто-нибудь за этими окнами… «Так, – сказал он себе, – прекратить. Тоже мне, мания преследования. Собаку пацану ищешь, не Предел».
Комаров смотрел с надеждой.
– Дай-ка поводок, – сказал Алей.
– По запаху искать будешь? – хихикнул Лёнька и съежился под суровым алеевым взглядом.
– Характеристики объекта снимать.
Это была шутка, которой пятиклассник Комаров не понял, отчего уставился на Алея с пущим уважением – почти благоговейно. Протянул поводок обеими руками, точно магический артефакт.
Алей взял длинный тканевый ремешок, испробовал на разрыв, потеребил обтрёпанные края. Сам по себе поводок ему был не нужен, но нервное мельтешение лёнькиных рук отвлекало, не давая сосредоточиться на задаче. «Тоже мне, задача, – смутно удивился Алей собственным мыслям. – И что я нервный такой сегодня? Это из-за Иньки. Ладно. С собакой разберусь сначала, а там посмотрим».
Лёнька ждал, против обыкновения терпеливо.
Алей искоса глянул на парня.
…Клён Комаров, с головы до пят осыпанный солнечными веснушками. Когда вырастет, будет и вправду клён огненноголовый, а пока что похож на говорящую морковку. Одноклассник и лучший друг алеева младшего брата Инея.
Лёнька и его собака.
Рыжая голосистая собака Луша.
«Комаровы, – потешалась как-то баба Медя, – рыжее семейство! Папка рыжий, мамка рыжая, дети рыжие и даже собака рыжая!»
Рыжая-рыжая. Как апельсин.
Жить как кошка с собакой.
У кошки четыре ноги, а сзади её длинный хвост.
Смешным словом «хвостохранилище» называют захоронения токсичных отходов. Отрава, гибель, могила.
«Нет», – понял Алей. Слова не наполнялись тяжестью, не выступали на свет – они высыпались, как шелуха от семечек, пропадали.
Рыжая собака Луша жива и здорова, бегает где-то. Мальчику Лёньке не придётся плакать по ней, ничего страшного не случилось.
Бегает она, машет хвостом, глупая, четверолапая…
Четвероногие опоры линии электропередачи.
Четверица, или тетрактида, порождает алмаз и уголь, золото и свинец. Это воздушный, небесный знак. Она определяет природу рудо-желтого, оранжево-золотого цвета.
Алей перевёл взгляд на рыжую курносую мордочку Лёньки – и словно молния, быстрая и острая, пронеслась в голове от уха к уху. Что-то невесомо, беззвучно вспыхнуло и погасло позади глаз, а плечи сами собой повело назад.
«Есть попадание, – определил Алей. – Идем дальше».
В логотипе Windows четыре основных цвета символизируют четыре стихии.
Тот, кто четыре раза сходит налево, вернётся туда, откуда вышел…
Второе попадание оказалось ослепительно ярким, на солнце смотреть и то легче. Алей заморгал и замотал головой.
– Лёнь, – сказал он, – да ну тебя совсем. Никуда она не убежала. Вот сейчас… – Алей покосился на часы, – сейчас прибежит обратно.
– Чего? – недоверчиво пробормотал Лёнька.
Алей прикрыл глаза. Под сомкнутыми веками закрутились сильно пикселизированные песочные часы, всем знакомый символ ожидания. «Четыре, – начал Алей, – три, два, один…»
Как всегда, он взял неправильный темп: считал слишком быстро. Настоящие секунды текли медленней. Когда счёт кончился, ничего не случилось.
«Ноль», – на всякий случай отметил он.
А затем Комаров дико заорал и подпрыгнул на половину собственного роста. Алей даже вздрогнул, потом засмеялся. На всех парах – только пятки мелькали – Лёнька мчался к дальним гаражам: мимо недостроенного супермаркета, мимо закрытого салона красоты, мимо пустой автобусной остановки…
Навстречу Лёньке с оглушительным лаем неслась собака, рыжая, как апельсин.
Она, конечно, облизала его всюду, куда достала, а доставала длиннолапая колли всюду, куда хотела. Ещё и грязью измазала. «Неделю дождя не было, а она грязь где-то нашла и в неё влезла, – дивился Алей. – Правда в лес бегала, что ли?» Он смотрел и веселился: Клён неистово тормошил свою псину и целовал в глупую морду, а Луша влюблённо повизгивала, прыгала и размахивала хвостом.
– Дура ты дура! – укорял хозяин, – куда ты понеслась.
Голос его звенел от запоздалых слёз. Алей вздохнул снова.
– Лёнь! – окликнул он. – Поводок не забудь.
– А? – Лёнька обернулся с ошалелым видом, поморгал и вдруг заорал на всю улицу: – Ага! Алик, спасибо, спасибо! Ты настоящий друг! Алик, ты самый лучший!
Алей покачал головой, улыбаясь.
– Да ну тебя, – проворчал он, – пожалуйста.
Источник
Как появилась «Синяя вечность» Муслима Магомаева — ФОТО
Геннадий Козловский, Тамара Синявская и Муслим Магомаев
Зрительским голосованием на популярном телешоу «Достояние республики» лучшей из лучших признана песня Муслима Магомаева «Синяя вечность», написанная самим певцом на стихи Геннадия Козловского. Вот и всё о поэте, друге Муслима Магомаева. Не густо.
Поэтому на различных интернет-форумах можно встретить и такое: «. Только слова самой песни написал не Магомаев, а поэт Геннадий Козловский, и он вовсе не бакинец . у него эти ассоциации связаны с романтической повестью Александра Грина «Алые паруса», которая была написана на берегах Балтики в революционном Петрограде».
Козловский Геннадий Владимирович — коренной бакинец. Родился в 1936 году, окончил бакинскую школу №160, а затем и Азербайджанский Политехнический Институт. Инженер-теплотехник. В 1971 году переехал на работу в Москву. Но при этом оставался бакинцем до конца жизни. Прекрасный человек, искренний друг, высокоэрудированный и музыкально одарённый — таким Гена запомнился всем, кто его знал.
Задолго до переезда в Москву, в 1965 году, Геннадий близко подружился с Муслимом Магомаевым, и дружба эта продолжалась вплоть до самой смерти Гены. По предложению Муслима в 1979 году он стал директором Эстрадно-симфонического оркестра Азербайджана под художественным руководством Муслима Магомаева и проработал на этой должности вплоть по 1990 г. В 1991 году с семьёй эмигрировал в США. В 1998 году скоропостижно скончался.
Так судьбе было угодно, что сын Геннадия — Александр женился на дочери Муслима — Марине, у них растёт прекрасный сын. Но это всё случилось уже без Гены. Ниже я привожу воспоминания Александра Козловского об истории написания песни «Синяя вечность», подготовленные им по моей просьбе специально для этой статьи.
Oднажды, летним вечером 1965 года, дверь нашей квартиры распахнулась и ввалилась компания во главе с другом моих родителей Викой Трояновским. Среди пришедших с Викой в тот вечер был Муслим Магомаев, как бы по мановению волшебной палочки вдруг сошедший с экрана тогдашнего черно-белого телевизора. Так началась дружба моего отца с Муслимом, оказавшая огромное влияние на всю нашу жизнь и продлившаяся вплоть до кончины моего отца в марте 1998 года. Их творческое содружество — сотрудничество увенчалось несколькими песнями, об одной из которых я хочу рассказать.
Одним из летних вечеров 1969 года у Вики дома собралась компания. Было шумно, очень интересно и весело. Вдруг Муслим попросил ручку и что-то стал записывать на салфетке. Записав, спрятал салфетку в карман.
Сейчас, по прошествии стольких лет, понимаешь — какая же это жалость, что та салфетка не сохранилась. Это была реликвия-клавир песни «Синяя вечность».
Муслим знал, что отец увлекается поэзией, и предложил подумать над текстом к этой мелодии. Муслим наиграл и напел мелодию на наш магнитофон, чтобы отец мог всё время слушать и переслушивать мелодию. Через некоторое время отец вдруг сказал: «Муслим, а как тебе такая строчка — «. О, море, море!»?» Муслим опять сел к инструменту и запел: «О, море, море..». Всем очень понравилось. Так родилась первая строка припева.
Вскоре Муслим принёс отцу записанную у себя дома окончательную версию — то есть со вступлением, двумя запевами, двумя припевами, проигрышем и финалом. Музыкальная форма была полностью готова!
В течение нескольких дней у нас в доме почти непрерывно звучала эта магнитофонная запись. Отец, охваченный вдохновением, писал вариант за вариантом. Звонил Муслиму по нескольку раз в день и начитывал очередной вариант по телефону.
Через несколько дней в квартире Муслима все мы услышали текст (первую версию) песни «Синяя вечность». В отличие от окончательного варианта, который был впоследствии записан Муслимом на радио и телевидении и ныне известен всем, первоначальный вариант имел несколько иной текст. В нём в процессе «полировки» были внесены некоторые изменения. Вот, например, как звучал самый первый вариант припева:
О, море, море, грудью о скалы
Ты разбиваешь и горе, и боль,
Море, возьми меня в дальние страны,
В дальние страны, к любимой Ассоль!
Муслим поставил лист с текстом песни на рояль, сел, заиграл и запел. Мягкий, субтоном спетый запев, мощный взлёт в припев, восхитительный проигрыш — фантастическая динамика от пианиссимо в запеве до фортиссимо в припевах, особенно в финальном и мажорная кода. Одним словом, восхищению не было предела! Муслиму понравилась идея как бы «Алых парусов». Впрочем текст менялся, постепенно превращаясь в то, что потом и стало «Синей вечностью». Особенно обсуждались строчки «Ты разбиваешь и горе, и боль» и «Море, возьми меня в дальние страны».
Муслим сказал, что стихи замечательные, но нужно всё переделать. Отец остолбенел, потому что, если замечательные, то почему переделать? — «Геночка, переделать надо потому, что в таком виде стихи ни один xудсовет не примет».
Началась очередная переделка текста. Работа над песней настолько увлекла и захватила отца, что любая, даже не существенная поправка к тексту, доставляла ему удовольствие. Второй куплет родился очень быстро и почти не переделывался.
Грустные звёзды в поисках ласки,
Сквозь синюю вечность летят до земли,
Море навстречу им в детские сказки
На синих ладонях несёт корабли.
(Муслиму особенно понравился образ «синих ладоней» моря)
О, море, море, преданным скалам
Ты не надолго подаришь прибой
Море, возьми меня в дальние дали
Парусом алым вместе с собой (к удовольствию Муслима, тему алых парусов отец сумел сохранить)
В семейном архиве хранится фотография, которая так и называется «Синяя вечность». На фотографии Муслим и отец в момент работы над текстом. На обороте фотографии рукой отца написано: «Синяя вечность» — 1969 год.
О море, море. (Муслим Магомаев, Геннадий Козловский и история их песни «Синяя вечность»)
Через некоторое время Муслим в очередной раз улетел в Москву. А ещё через пару недель, в одно субботнее утро, у нас раздался телефонный звонок: — Включите Москву. Передача называется «С Днем рождения». Включаем, смотрим.
И вот на экране ведущие . Иванов: «Дорогие друзья, у нас сегодня очередной день рождения, но он не совсем обычный, у нас сегодня день рождения песни. Стихи Геннадия Козловского, музыка Муслима Магомаева — «Синяя вечность». Поёт Муслим Магомаев».
Голос Муслима можно было сравнить с морской стихией: лиричный, как море в штиль, мощный, словно девятый вал. И как морская волна — с богатейшей палитрой оттенков. Он пел всегда от всего сердца для всей страны, для всех и для каждого.
Море вернулось говором чаек,
Песней прибоя рассвет пробудив.
Сердце, как друга, море встречает,
Сердце, как песня, летит из груди.
О, море, море, преданным скалам
Ты ненадолго подаришь прибой.
Море, возьми меня в дальние дали
Парусом алым вместе с собой.
Грустные звёзды в поисках ласки
Сквозь синюю вечность летят до земли.
Море навстречу им в детские сказки
На синих ладонях несёт корабли.
О, море, море, преданным скалам
Ты ненадолго подаришь прибой.
Море, возьми меня в дальние дали
Парусом алым вместе с собой. С собой!
А дальше уже, как говорится, всё принадлежит истории.
Прошло более 40 лет с тех пор. Отец с Муслимом писали ещё песни, среди которых «Последний аккорд» и «Принцесса снежная» были включены в репертуар Муслима Магомаева. Отец писал стихи вплоть до последних дней, в семье хранится его стихотворный архив, и меня до сих пор не оставляет мысль о том, что он родился, всю жизнь прожил и ушёл от нас — поэтом!
Недаром говорят, «когда встретишь хорошего человека, нужен час, чтобы его понять, день, чтобы полюбить и вечность, чтобы забыть». Никогда не забудутся Муслим Магомаев, Геннадий Козловский и их песни. Они переживут века.
Огромная благодарность Александру Козловскому за неоценимую помощь в подготовке этого материала и предоставлении фотографий из семейного архива (ourbaku.com).
(Из воспоминаний Льва Воловика
Los Angeles — Cincinnati — Moscow — Baku — Los Angeles)
Источник: UNITY IN DIVERSITY
Прочитав эту замечательную статью о создании этой великолепной песни, я решила, что знаю о ней уже все, однако нашлось у истории продолжение и довольно неожиданное. Связанное на этот раз не столько с именем Геннадия Козловского, сколько с именем сына, Александра Козловского.
Из записей форума от 24 ноября 2004 года сайта Муслима Магомаева:
Казалось бы, о песне «Синяя вечность» известно всё. И вдруг. Появившееся утром сообщение Марины Муслимовны стало настоящим сюрпризом! Оказывается, был «вариант» «Синей вечности». на итальянском языке! И песня звучала — звонким мальчишеским голосом пел её юный Козловский-сын!
Материал предоставлен Гудсией Юсиф,
доцентом Бакинской Музыкальной Академии, автором проекта «История моего города»
Источник