Широкое Саргассово море — Wide Sargasso Sea
 | |
| Автор | Жан Рис |
|---|---|
| Художник обложки | Эрик Томас |
| Язык | английский |
| Жанр | Постмодернистский роман |
| Установить в | Ямайка , Доминика и Торнфилд-холл , 1830–40-е гг. |
| Издатель | Андре Дойч (Великобритания) и У.В. Нортон (США) |
| 823,912 | |
| Класс LC | PR6035 .H96 |
| Предшествует | Джейн Эйр |
Широкое Саргассово море — это роман доминикано-британского писателя Джина Риса 1966 года. Роман служит постколониальном и феминистской приквел к Шарлотте Бронте романа «s Джейн Эйр (1847), описывая предысторию брак мистера Рочестера с точки зренияего жены Антуанетта Cosway , креольский наследницы. Антуанетта Косуэй — это дьявольская « сумасшедшая на чердаке »Бронте в версии Риса. История Антуанетты рассказывается со времен ее юности на Ямайке до ее несчастливого брака с английским джентльменом, мистером Рочестером, который переименовывает ее в Берту, объявляет ее сумасшедшей, забирает ее в Англию и изолирует от остального мира. его особняк. Антуанетта попала в патриархальное общество, в котором она полностью не принадлежит ни Европе, ни Ямайке. Широкое Саргассово море исследует силу отношений между мужчинами и женщинами и обсуждает темы расы, истории Карибского бассейна и ассимиляции .
Рис жил в безвестности после того , как в 1939 году была опубликована ее предыдущая работа « Доброе утро, полночь». Между этими работами она опубликовала и другие романы, но Широкое Саргассово море вызвало возрождение интереса к Рису и ее творчеству и было ее самым коммерчески успешным романом.
СОДЕРЖАНИЕ
Сюжет
Действие романа, действие которого первоначально разворачивается на Ямайке , начинается вскоре после того, как Закон об отмене рабства 1833 года отменил рабство в Британской империи 1 августа 1834 года. Главная героиня Антуанетта рассказывает историю своей жизни с детства и брака по договоренности с английским джентльменом мистером. , Рочестер.
Роман состоит из трех частей:
Действие первой части происходит в Кулибри, сахарной плантации на Ямайке , и ее рассказывала Антуанетта в детстве. Когда-то богатая, после отмены рабства, поместье стало заброшенным, а ее семья погрузилась в нищету. Мать Антуанетты, Аннет, должна снова выйти замуж за богатого английского джентльмена мистера Мэйсона, который надеется использовать положение своей новой жены. Рассерженные возвращением процветания класса плантаторов , освобожденные рабы, живущие в Кулибри, сжигают дом Аннетт, убивая умственно отсталого младшего брата Антуанетты, Пьера. Поскольку Аннетт до этого момента боролась со своим психическим здоровьем, горе потери сына ослабляет ее рассудок. Мистер Мейсон отправляет ее жить с парой, которые мучают ее, пока она не умирает, и Антуанетта больше ее не видит.
Во второй части чередуются точки зрения Антуанетты и ее мужа во время их свадебной экскурсии в Гранбуа, Доминика . Вероятными катализаторами падения Антуанетты являются взаимные подозрения, развивающиеся между парой, и махинации Даниэля, который утверждает, что является незаконнорожденным сводным братом Антуанетты; он ставит под сомнение репутацию и психическое состояние Антуанетты и требует денег, чтобы молчать. Старая медсестра Антуанетты Кристофина открыто не доверяет мистеру Рочестеру. Его очевидная вера в истории о семье и прошлом Антуанетты усугубляет ситуацию; ее муж неверен и эмоционально оскорблен. Он начинает называть ее Бертой, а не настоящим именем, и выставляет напоказ свои дела перед ней, чтобы причинить ей боль. Усиленное чувство паранойи Антуанетты и горькое разочарование из-за неудачного брака выводят из равновесия ее и без того шаткое психическое и эмоциональное состояние. Она убегает в дом Кристофины, служанки, которая ее вырастила. Антуанетта умоляет Кристофину приготовить зелье повиновения, чтобы попытаться возродить любовь ее мужа, которую Кристофина неохотно дает ей. Антуанетта возвращается домой, но любовное зелье действует на ее мужа как яд. Впоследствии он отказывается от предложения Кристофины помочь своей жене и увозит ее в Англию.
Часть третья — самая короткая часть романа; это с точки зрения Антуанетты, переименованной ее мужем в Берту. Она в основном ограничена «чердаком» Торнфилд-холла , особняка, который она называет «Великим домом». История прослеживает ее отношения с Грейс Пул, служанкой, которой поручено охранять ее, а также ее разрушающуюся жизнь с мистером Рочестером, когда он скрывает ее от мира. Он дает пустые обещания приходить к ней чаще, но видит ее меньше. Он отваживается продолжить отношения с другими женщинами — и, в конце концов, с молодой гувернанткой. Антуанетта явно злится и плохо понимает, сколько времени она находится в заключении. Она зацикливается на вариантах свободы, включая своего сводного брата Ричарда, который, однако, не будет мешать ее мужу, поэтому она нападает на него с украденным ножом. Выражая свои мысли в потоке сознания , Антуанетта мечтает о пламени, охватившем дом, и ее свободе от той жизни, которая у нее там, и считает, что это ее судьба — осуществить это видение. Очнувшись от сна, она убегает из своей комнаты и поджигает огонь.
Постколониализм
С конца 20 века критики рассматривали Широкое Саргассово море как постколониальный ответ Джейн Эйр . Рис использует несколько голосов (Антуанетты, ее мужа и Грейс Пул), чтобы рассказать историю, и переплетает сюжет своего романа с сюжетом Джейн Эйр . Вдобавок Рис приводит постколониальный аргумент, когда она связывает окончательный отказ мужа Антуанетты от Антуанетты с ее креольским наследием (отказ, который, как было показано, имеет решающее значение для падения Антуанетты в безумие). Роман также считается феминистским произведением, поскольку он касается неравенства между мужчинами и женщинами, особенно в браке.
Рабство и этническая принадлежность
Антуанетта и ее семья были плантаторами , владевшими рабами до принятия Закона об отмене рабства , который в результате привел к тому, что семья потеряла свое состояние. Черные жители острова уничижительно называют их « белыми неграми » из-за того, что они живут в бедности, и открыто презирают их. Между тем, Рочестер свысока смотрит на Антуанетту из-за ее статуса креолки . Ученый Ли Эрвин описывает этот парадокс через сцену, в которой сгорает первый дом Антуанетты, и она бежит к Тиа, черной девушке своего возраста, чтобы «быть похожей на нее». Антуанетта получает отпор насилием со стороны Тии, что приводит к тому, что она видит Тию «как будто я видела себя. Как в зеркале». Эрвин утверждает, что «даже когда она утверждает, что видит« себя », она одновременно видит« другого », то есть то, что определяет« я »только своим отделением от него, в данном случае буквально посредством разреза. лицо дочери бывшего раба изображается как отвергающая Антуанетту «, дочь рабовладельца.
В романе Рис также исследует наследие рабства и работорговли , сосредотачиваясь на статусе семьи Антуанетты как плантаторов в колониальной Ямайке и на том, как это повлияло на их статус в ямайском обществе после отмены рабства . Ученый Тревор Хоуп отметил, что «триумфальный пожар в Торнфилд-холле в Широком Саргассовом море может на одном уровне означать мстительную атаку на более раннюю текстовую структуру». Разрушение Торнфилд-холла происходит в обоих романах; однако Рис олицетворяет огонь как освобождающий опыт для Антуанетты. Хоуп предположила, что роман «[обитает] внутри текстового жилища империи, чтобы вызвать ее распад или даже, действительно, ее пожар».
Публикация и прием
Редактор Риса Дайана Атилл в своих мемуарах обсуждает события, связанные с публикацией книги. Книга появилась в результате дружбы между Рисом и Сельмой Ваш Диас, которая побудила ее снова начать писать. В то время Рис жил в лачуге из гофрированного железа и битумной бумаги в трущобах Черитон Фицпейн . Книга была практически завершена в ноябре 1964 года, когда 74-летний Рис, жаловавшийся на холод и дождь в своей хижине, перенес сердечный приступ. Атилл ухаживал за Рисом в больнице в течение двух лет, сдерживая обещание не публиковать книгу, пока Рис не выздоровеет достаточно, чтобы составить рукопись и добавить несколько заключительных строк. Доход от книги дал Рису достаточно денег, чтобы улучшить ее жилищные условия.
5 ноября 2019 года BBC News включила Широкое Саргассово море в список 100 самых влиятельных романов .
Источник
Антуан Шоллье — Саргассово море
Антуан Шоллье — Саргассово море краткое содержание
Авиатор Франсуа Витерб, затеявший смелый перелет на гидроплане через Атлантический океан, открывает в Саргассовом море остров, населенный потомками древнейшей цивилизации… Но роман А. Шоллье и А. Лесбро — нечто большее, чем фантастика: это и философская притча, и поэтичная история любви.
«Саргассово море» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.
Саргассово море — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Антуан Шоллье, Анри Лесбро
В последнее время во Франции нередки случаи сотрудничества двух и даже нескольких писателей. Авторы романа «Саргассово море» («Через Атлантику на гидроплане») — Антуан Шоллье и Анри Лесбро, в возрасте около 30 лет, еще с детства связанные дружбой, учились в одном и том же колледже и оба участвовали в европейской войне. Шоллье — убежденный модернист; Лесбро тяготеет к классикам.
Несмотря, однако, на различие литературных вкусов, они в сотрудничестве друг с другом написали несколько романов. Шоллье с 1917 года после тяжких ран прикован к креслу, всякое движение для него мучительно. Пером водит Лесбро, но определить долю участия каждого в этом совместном творчестве невозможно. Они обдумывают план романа и вместе работают над чеканкой каждой фразы.
Предлагаемый роман имеет главным местом своего действия часть Атлантического океана, на многие тысячи километров покрытую водорослями. Это так называемое «Саргассово море». Название это происходит от одной из разновидностей водорослей «Саргасс». Саргассы — необычайно разветвленные и цепкие водоросли серо-зеленого цвета, нередко образующие обширные и непроходимые заросли. Такого рода обширное скопление, известное под названием «Саргассова моря», расположено в Атлантическом океане и тянется от Канарских островов до Зеленого мыса. Морские течения уносят растущие у берегов водоросли в неподвижные области океана, где они и сбиваются в громадные поля. Предположение авторов о существовании в центре одного из таких скоплений неизвестного острова является теоретически допустимым. Суда старательно обходят такие места. Как известно, именно скопления саргассов задержали на четырнадцать дней корабли Христофора Колумба, когда он первый раз отправлялся к берегам Америки.
Роман написан с большой любовью и подъемом; в совершенно вымышленной обстановке в нем слышатся отголоски диссонансов жизни и воззрений современного западно-европейского общества. Особенность предлагаемого произведения: смелая фантастика, вправленная в раму совершенно точных и научно-проверенных фактов.
Нас было шестеро в студии Франсуа Витерба, невдалеке от Булонского леса.
Надвигалась ночь, в широко раскрытые окна проникал аромат цветущих деревьев. Центром нашего внимания был Витерб. Его фигура стройно вырисовывалась в облаках табачного дыма. Перед ним был столик со всеми приспособлениями для коктейля. Нам доставляло удовольствие созерцать, как этот дилетант с серьезным видом, точно священнодействуя, приготовлял ледяной напиток. Мы сосредоточенно молчали.
Вдруг раздался взрыв смеха, — молоденькая Лели Бобсон не могла больше вытерпеть такого серьезного настроения. Это была маленькая английская танцовщица. Пьер Сандо, лейтенант авиационного центра Сен-Сира, несколько дней тому назад пригласил ее лететь на аэроплане в Париж.
— Неужели у меня такой смешной вид, мадемуазель? — спросил Витерб, занятый тщательным отсчитыванием ложечек толченого льда. — Я считаю, что и маловажное дело следует исполнять в совершенстве. Приготовление коктейля тоже требует сосредоточенного внимания.
— Лели, — объявил Сандо, — вы бестолковы, вы не знаете, что Франсуа, квалифицированный химик, лауреат академии наук, в настоящую минуту воображает, что вернулся к своим заброшенным ретортам.
— Как, неужели вы еще и химик? — спросила англичанка. — Я знала только, что вы авиатор.
— О, Витерб универсальный человек, — заявил Анри Брессоль, отряхивая свою трубку. — Он музыкант, поэт, химик, выдающийся эллинист, техник, авиатор, холостяк…
— Довольно, довольно, — прервал его Витерб, — коктейли готовы… — и он, подражая манерам метрдотеля, поставил поднос на кончики пальцев и принялся ловко разносить ледяной напиток.
Я с улыбкой наблюдал, как мой друг останавливался перед каждым гостем, предлагая в остроумных выражениях только что приготовленное угощение.
Он был необычайно грациозен во всех своих движениях. Его стройное тело, закаленное постоянным спортом, отличалось крепостью и гибкостью. Тщательно выбритый, с блестящими глазами, он выглядел моложе своих тридцати семи лет; во всей его фигуре и манерах бросалось в глаза даже самому поверхностному наблюдателю какое-то особое благородство.
Забавный контраст по отношению к нему представлял наш старый друг, толстяк-карикатурист Фрика, важно восседавший в качалке. Возбужденный любимым обедом, которым нас угостил Витерб, он энергично жестикулировал своими короткими руками, доказывая Сандо, что в искусстве сегодняшние анархисты завтра окажутся классиками. Казалось, что в эту минуту он планирует за три тысячи миль от всякой реальности, может быть, потому, что Лели Бобсон, медленно потягивая коктейль, щекотала авиатора, засунув за ворот свой розовый пальчик. Пьер Сандо был товарищем Витерба по эскадрилье, и опасности, которые приходилось им сообща переживать, укрепили их давнюю дружбу.
— Вот бы этот напиток да в Южный Тунис, — заметил Брессоль, опуская свой стакан, — при 52 градусах в тени это было бы получше солоноватой воды из бурдюков.
— 52 градуса в тени! — воскликнул Фрика, хватаясь обеими руками за голову.
Брессоль, поощренный этим возгласом, стал рассказывать о своей последней поездке к Хадамесу, преувеличивая прелесть езды на верблюдах. Он недавно вернулся из Туниса, куда ездил, чтобы на месте изучить остатки великой арабской культуры в нынешних французских колониях. Он был очарован Африкой и во всяком разговоре при случае восторженно отзывался о ней, заявляя, что отныне его настоящее отечество — Северная Африка.
Витерб подошел ко мне, протянул стакан, а себе взял последний оставшийся стакан.
— Мой дорогой друг, — сказал я ему, — пью за полнейший успех твоего предприятия.
— Спасибо, мой дорогой Лорлис, — ответил он, дружески трепля меня по плечу, и мечтательно уселся рядом со мной в кресло, рассеянно прислушиваясь к восторженным рассказам Брессоля.
Удивительный парень этот Витерб! Я познакомился с ним еще до войны в одной из таверн Латинского квартала, которую облюбовала группа передовых поэтов. Я сразу заметил его необычайную чуткость к классической культуре и чрезвычайную начитанность; дружба, почти братское отношение установились между нами; он мне рассказал всю свою жизнь. С раннего детства он рос сиротой; это был чрезвычайно одаренный человек, но сосредоточивший свое внимание исключительно на развитии своего «я». Все его интересовало; во всем он достигал успеха, но ни на чем не мог остановиться. Он увлекался поэзией; потом вообразил на некоторое время, что его пленяет химия, но внезапно, после путешествия в Афины, занялся изучением греческой литературы и культуры. Даже среди членов института он был известен как выдающийся эллинист. Война прервала его занятия. Он сделался авиатором; умственные интересы сменились страстным увлечением спортом. Очень скоро он стал прославленным летчиком. Его смелость граничила с безрассудством. Когда по окончании войны мы встретились, я спросил, какие у него сейчас планы на будущее. Оказалось, что он очарован авиацией и хочет выработать новую конструкцию аэроплана, имея целью перелет через Атлантический океан.
Источник