Цитаты великих
• Море — это вечное движение и любовь, вечная жизнь. (*Двадцать тысяч лье под водой*, капитан Немо)
(Жюль Верн)
• Море — это все! Дыхание его чисто, животворно. В его безбрежной пустыне человек не чувствует себя одиноким, ибо вокруг себя он ощущает биение жизни. (*Двадцать тысяч лье под водой*, капитан Немо)
(Жюль Верн)
• Можно идти наперекор законам человеческим, но нельзя противиться законам природы. (*Двадцать тысяч лье под водой*, капитан Немо)
(Жюль Верн)
• Наука состоит из ошибок, которые тоже являются шагами к правде.
(Жюль Верн)
• Не может быть таких обстоятельств, при которых человек имел бы право посягать на свободу себе подобных.
(Жюль Верн)
• Он силен, ваш капитан. Но — тысяча чертей! — не сильнее же он природы! А там, где самой природой нам положен предел, волей-неволей надо остановиться. (*Двадцать тысяч лье под водой*, Нед Ленд)
(Жюль Верн)
• Преграды на то и созданы, чтобы выводить из себя ученых. Уж лучше бы их вовсе не было! (*Двадцать тысяч лье под водой*, Консель)
(Жюль Верн)
• Придет время, когда наука опередит фантазию.
(Жюль Верн)
• Природа ничего не создает без цели. (*Двадцать тысяч лье под водой*, Нед Ленд)
(Жюль Верн)
• Пускай хоть и людоеды, а все же, возможно, честные люди! Разве сластена не может быть порядочным человеком? Одно не мешает другому. (*Двадцать тысяч лье под водой*, Консель)
(Жюль Верн)
• Творческая сила природы все же превышает разрушительные инстинкты человека. (*Двадцать тысяч лье под водой*, профессор Аронакс)
(Жюль Верн)
• Тот, кто с детства знает, что труд есть закон жизни, кто смолоду понял, что хлеб добывается только в поте лица, тот способен к подвигу, потому что в нужный день и час у него найдется воля его выполнить и силы для этого.
(Жюль Верн)
• У случая бывают капризы, но не привычки.
(Жюль Верн)
• Хотите вы или нет, но мы вернемся на север, то есть в страны, где живут порядочные люди. (*Двадцать тысяч лье под водой*, Нед Ленд)
(Жюль Верн)
• Человек, который умирает, не решившись ни на что в течение всей своей жизни. очень близок к тому, чтобы достичь совершенства в этом мире.
(Жюль Верн)
• Человеческий ум склонен создавать величественные образы гигантов. (*Двадцать тысяч лье под водой*, профессор Аронакс)
(Жюль Верн)
• Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал,— все это всегда будет ниже действительных возможностей. Настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения.
(Жюль Верн)
Источник
Море это все жюль верн
1. Плавающий риф
1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков. Купцы, судовладельцы, капитаны судов, шкиперы как в Европе, так и в Америке, моряки военного флота всех стран, даже правительства различных государств Старого и Нового Света были озабочены событием, не поддающимся объяснению.
Дело в том, что с некоторого времени многие корабли стали встречать в море какой-то длинный, фосфоресцирующий, веретенообразный предмет, далеко превосходивший кита как размерами, так и быстротой передвижения.
Записи, сделанные в бортовых журналах разных судов, удивительно схожи в описании внешнего вида загадочного существа или предмета, неслыханной скорости и силы его движений, а также особенностей его поведения. Если это было китообразное, то, судя по описаниям, оно превосходило величиной всех доныне известных в науке представителей этого отряда. Ни Кювье, ни Ласепед, ни Дюмериль, ни Катрфаж не поверили бы в существование такого феномена, не увидав его собственными глазами, вернее глазами ученых.
Оставляя без внимания чересчур осторожные оценки, по которым в пресловутом существе было не более двухсот футов длины, отвергая явные преувеличения, по которым оно рисовалось каким-то гигантом, – в ширину одна миля, в длину три мили! – все же надо было допустить, придерживаясь золотой середины, что диковинный зверь, если только он существует, в значительной степени превосходит размеры, установленные современными зоологами.
По свойственной человеку склонности верить во всякие чудеса легко понять, как взволновало умы это необычное явление. Некоторые попытались было отнести всю эту историю в область пустых слухов, но напрасно! Животное все же существовало; этот факт не подлежал ни малейшему сомнению.
Двадцатого июля 1866 года судно «Гавернор-Хигинсон» пароходной компании «Калькутта энд Бернах» встретило огромную плавучую массу в пяти милях от восточных берегов Австралии. Капитан Бэкер решил сперва, что он обнаружил не занесенный на карты риф; он принялся было устанавливать его координаты, но тут из недр этой темной массы вдруг вырвались два водяных столба и со свистом взлетели в воздух футов на полтораста. Что за причина? Подводный риф, подверженный извержениям гейзеров? Или же просто-напросто какое-нибудь морское млекопитающее, которое выбрасывало из ноздрей вместе с воздухом фонтаны воды?
Двадцать третьего июля того же года подобное явление наблюдалось в водах Тихого океана с парохода «Кристобал-Колон», принадлежащего Тихоокеанской Вест-Индской пароходной компании. Слыханное ли дело, чтобы какое-либо китообразное способно было передвигаться с такой сверхъестественной скоростью? В течение трех дней два парохода – «Гавернор-Хигинсон» и «Кристобал-Колон» – встретили его в двух точках земного шара, отстоящих одна от другой более чем на семьсот морских лье![1]
Пятнадцать дней спустя, в двух тысячах лье от вышеупомянутого места, пароходы «Гельвеция», Национальной пароходной компании, и «Шанон», пароходной компании «Рояль-Мэйл», шедшие контргалсом, встретившись в Атлантическом океане на пути между Америкой и Европой, обнаружили морское чудище под 42°15′ северной широты и 60°35′ долготы, к западу от Гринвичского меридиана. При совместном наблюдении установили на глаз, что в длину млекопитающее по меньшей мере достигает трехсот пятидесяти английских футов.[2] Они исходили из того расчета, что «Шанон» и «Гельвеция» были меньше животного, хотя оба имели по сто метров от форштевня до ахтерштевня. Самые громадные киты, что водятся в районе Алеутских островов, и те не превышали пятидесяти шести метров в длину, – если вообще достигали подобных размеров!
Эти донесения, поступившие одно вслед за другим, новые сообщения с борта трансатлантического парохода «Пэрер», столкновение чудовища с судном «Этна», акт, составленный офицерами французского фрегата «Нормандия», и обстоятельный отчет, поступивший от коммодора Фитц-Джеймса с борта «Лорд-Кляйда», – все это серьезно встревожило общественное мнение. В странах, легкомысленно настроенных, феномен служил неисчерпаемой темой шуток, но в странах положительных и практических, как Англия, Америка, Германия, им живо заинтересовались.
Во всех столицах морское чудовище вошло в моду: о нем пелись песенки в кафе, над ним издевались в газетах, его выводили на подмостках театров. Для газетных уток открылась оказия нести яйца всех цветов. Журналы принялись извлекать на свет всяких фантастических гигантов, начиная от белого кита, страшного «Моби Дика» арктических стран, до чудовищных осьминогов, которые в состоянии своими щупальцами опутать судно в пятьсот тонн водоизмещением и увлечь его в пучины океана. Извлекли из-под спуда старинные рукописи, труды Аристотеля и Плиния, допускавших существование морских чудовищ, норвежские рассказы епископа Понтопидана, сообщения Поля Геггеда и, наконец, донесения Харингтона, добропорядочность которого не подлежит сомнению, утверждавшего, что в 1857 году, находясь на борту «Кастиллана», он собственными глазами видел чудовищного морского змия, до того времени посещавшего только воды блаженной памяти «Конститюсьонель».
В ученых обществах и на страницах научных журналов поднялась нескончаемая полемическая возня между верующими и неверующими. Чудовищное животное послужило волнующей темой. Журналисты, поклонники науки, в борьбе со своими противниками, выезжавшими на остроумии, пролили в эту памятную эпопею потоки чернил; а некоторые из них даже пролили две-три капли крови, потому что из-за этого морского змия дело буквально доходило до схваток!
Шесть месяцев длилась эта война с переменным успехом. На серьезные научные статьи журналов Бразильского географического института, Берлинской королевской академии наук, Британской ассоциации, Смитсонианского института в Вашингтоне, на дискуссию солидных журналов «Индиан Аршипелаге», «Космоса» аббата Муаньо, «Миттейлунген» Петерманна, на научные заметки солидных французских и иностранных газет бульварная пресса отвечала неистощимыми насмешками. Пародируя изречение Линнея, приведенное кем-то из противников чудовища, журнальные остроумцы утверждали, что «природа не создает глупцов», и заклинали своих современников не оскорблять природу, приписывая ей создание неправдоподобных спрутов, морских змей, разных «Моби Диков», которые существуют-де только в расстроенном воображении моряков! Наконец, популярный сатирический журнал, в лице известного писателя, ринувшегося на морское чудо, как новый Ипполит, нанес ему, при всеобщем смехе, последний удар пером юмориста. Остроумие победило науку.
В первые месяцы 1867 года вопрос о новоявленном чуде, казалось, был похоронен, и, по-видимому, ему не предстояло воскреснуть. Но тут новые факты стали известны публике. Дело шло уже не о разрешении интересной научной проблемы, но о серьезной действительной опасности. Вопрос принял новое освещение. Морское чудище превратилось в остров, скалу, риф, но риф блуждающий, неуловимый, загадочный!
Пятого марта 1867 года пароход «Моравиа», принадлежавший Монреальской океанской компании, под 27°30′ широты и 72°15′ долготы ударился на полном ходу о подводные скалы, не обозначенные ни на каких штурманских картах. Благодаря попутному ветру и машине в четыреста лошадиных сил пароход делал тринадцать узлов. Удар был настолько сильный, что, не обладай корпус судна исключительной прочностью, столкновение кончилось бы гибелью парохода и двухсот тридцати семи человек, считая команду и пассажиров, которых он вез из Канады.
Источник
Море в жизни Жюля Верна
Неугомонный путешественник, смышленый географ, талантливый писатель – эти все грани гармонично уживались в одной невероятной личности, вошедшей в историю всемирной литературной классики под именем Жюль Верн.
Появившись на свет в 1828 году, в семье французского правозащитника, Верн получил приличное воспитание и пытался пойти по стопам отца. Он даже получил юридическое образование, но призвание литератора взяло над ним верх. Оказавшее на писателя влияние творчество Виктора Гюго и Александра Дюма подвигло его на публикацию пьес, которые принесли их автору небывалую в то время популярность.
Творчество как смысл жизни
Жюль Верн является создателем 66 книг, которые смело можно назвать географической энциклопедией, ведь, изучая труды известных ученых и путешественников, писатель сумел очень гармонично соединить творчество и науку. Уникальность писательских шедевров состоит в талантливом воссоздании жизни на планете Земля, начиная от невероятной растительности и заканчивая колоритными традициями разных народов.
Некоторые работы писателя повествуют о кругосветном путешествии, среди них – «Вокруг света за 80 дней», «Робур-Завоеватель», «Властелин мира», другая часть отображает происшествия на определенном материке – «Пять недель на воздушном шаре», «Путешествия и приключения капитана Гаттераса», «Ледяной сфинкс». Особым смыслом наполнено творчество, в котором автор повествует о морских приключениях, поскольку с водной стихией у него были особые отношения.
«Плавучий» кабинет писателя
1865 г. знаменуется переездом писателя поближе к морю, в поселок Ле-Кротуа. Именно в этом месте река Сомме соединяется с морем. Это место стало поистине райским уголком для Верна.
Парусная яхта «Сан-Мишель», которую приобретает и преобразовывает по своему усмотрению писатель, становится своего рода «плавучим» кабинетом. Здесь он проводит значительную часть своей творческой жизни.
Плавание и единение с морской стихией необыкновенным образом вдохновляло Жюль Верна на написание литературных шедевров, в котором главные герои становились участниками невероятных приключений. Каюта для работы была оснащена всем необходимым для того, чтобы не отрываться от творческого процесса, начиная от мебели и заканчивая необходимой научной литературой.
Несмотря на волнения издателя о высокой статистике кораблекрушений, Жюль Верн успокаивал его «вдохновляющим воздействием океана» на творчество. «Я работаю так, как если бы сидел в своем кабинете на улице Лефевр. Это прекрасно, — какая пища для воображения!» — писал романист в ответ на призывы о возвращении.
Его творческое путешествие длилось до 1870 г. – начала франко-прусской войны. Мобилизованный в береговую охрану Ле-Кротуа, Верн стоял на страже бухты Соммы. На протяжении этого периода им были написаны еще два романа – «Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке» и «Ченспер».
Спустя некоторое время великий писатель, питавший слабость к парусникам, приобретает новое судно и именует его «Сан-Мишель II». А после непродолжительного времени, в 1877 году, заключает сделку о приобретении новой яхты.
Собрав все свои сбережения, бывалый путешественник становится обладателем великолепного судна «Сан-Мишель III». Уже через год 28-метровая шхуна бороздит морские просторы, заходя в Лиссабон, Гибралтар, Алжир. А спустя некоторое время, посещает берега Шотландии и Англии.
Незабываемые впечатления оставляет после себя длительное пребывание в средиземноморских водах в 1884 г., где экипаж парусной яхты переживает невероятную бурю. Но все завершается благополучно, и, преодолев Мессинский пролив, Жюль Верн с семьей ступает на землю Апеннинского полуострова.
На тот момент писатель и не думал, что его морские скитания окажутся завершающими. Вскоре он продает яхту и, после череды неприятностей, его жизнь приобретает оттенки отшельницкого существования.
«Море – это вечное движение и любовь»
Морская библиотека великого романиста состоит из непревзойденных творений, которые были созданы под влиянием пережитых чувств во время путешествий под парусами. 6 месяцев в году, на протяжении многих лет, он проводил на яхте, где были написаны такие произведения как «Плавающий город», «Двадцать тысяч лье под водой», «Страна мехов», «Таинственный остров».
Мысли, чувства, поступки некоторых книжных героев весьма тесно переплетались с жизнью великого французского писателя Жюль Верна. А его гармония с водной стихией читалась между строк уникальных произведений. Может поэтому его творчество не потеряет свою актуальность на протяжении еще многих и многих поколений?!
Источник