Море не прощает легкомыслия
Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно прекрасно. О закате, который они видели. О том как солнце, погружаясь в волны, стало алым как кровь. И почувствовали, что море впитало всю силу светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там на верху тебя окрестят лохом.
(Достучаться до небес)
МОРЕ
С самого раннего детства я боялся моря. Меня трудно было затащить туда. Мне казалось что я с ним не справлюсь, попаду под воду от нахлынувшей волны и захлебнусь. И хотя мне сейчас не восемь. И это было уже очень давно. Сейчас все изменилось. Теперь же я живу на море. Это тебе не мечтать о море — это жить морем, чувствовать его каждой своей клеткой. Утром же, выходя на берег смотрю вдаль на море, ловлю легкое дуновение соленого ветра и вижу как оно бесконечно и прекрасно. Вечером же завороженно смотрю на его божественные закаты, на солнце, которое медленно тает в море унося с собой все то, что ты не успел сделать за день. Но это все только теперь. Моя жизнь — путь к морю.
У моря как и у людей есть настроение. Днем или ночью грустит — замерая дыханием, а когда радуется -играет на волнах солнечным светом или в задумчивости ночью опускает в свою глубину яркие звезды. У моря как и у людей есть свой характер. Когда я в море то чувствую его неукротимую силу и свою беспомощность. Иногда отношусь к морю, словно к девушке, так же нежно и страстно и оставаясь на едине пью эту любовь всем телом, купаюсь в ее нежных объятьях. Но море не прощает измен и ошибок.
Прошлым летом я отдыхал с девушкой. Мы познакомились с ней в городе. Общались -около года, встречались когда я приезжал к ней. Теперь же неделю она жила у меня на берегу моего моря. Встреча с ней была как благодарность за долгие годы моего затворничества здесь. Дни и ночи мы проводили вместе. Мне никогда так хорошо не было, как с ней. Я упивался ею, запивая Текилой свою любовь. В последний вечер она пошла искупаться на море. Только и услышал — Я быстро туда и обратно. Обратно не получилось, она не вернулась больше. Уехала, оставив меня, не попрощавшись. Море встало между нами -думал я. Море не прощает легкомыслия. Оно бывает жестоким и беспощадным . После этого неделю был сильный шторм, который опустошил все побережье, разметав все следы оставленные нами на песке. Горе мое было безграничным, я потерял свою надежду. И все равно,только здесь, у моря я нашел утешение и обрел покой своей душе. У меня осталось теперь только одна любовь -мое море.
Вскоре я встретил ее в городе в одном баре с одним парнем. Тяжесть спала с моей души. Значит с ней все хорошо. Она была также прекрасна и непринужденна. Я посмотрел на нее и подумал — значит две любви в моей жизни несовместимы. Мне досталось море. Моя жизнь -это путь к морю, уединению с ним. И теперь выходя на берег я смотрю вдаль на море, ловлю легкое дуновение соленого ветра и вижу как оно бесконечно и прекрасно.
Источник
Море не прощает легкомыслия
Охрана труда всегда считалась в «Океанрыбфлоте» приоритетной задачей, ведь нет ничего ценнее, чем жизнь и здоровье человека. Поэтому капитан-флагман ПАО «Океанрыбфлот» Сергей Кислов, вошедший в камчатскую делегацию IV Съезда работников рыбохозяйственного комплекса России, посвятил свое выступление вопросу безопасности экипажей.
Мы публикуем доклад Сергея Владимировича, рассчитывая на продолжение этого разговора
Добрый день, уважаемые делегаты и участники съезда. Перед своим выступлением хочу подчеркнуть необходимость и своевременность данного мероприятия. Среди множества вопросов безопасности, на наш взгляд, одним из важнейших является вопрос о состоянии аварийно-спасательного флота.
Обстановка, откровенно говоря, очень серьезная. Недавнее исчезновение «Востока» отчетливо показало, что помощь не успела. Спасательные суда, ледокольно-спасательные суда в наших суровых северных условиях должны круглосуточно дежурить в районах промысла и по первому зову мчаться на помощь рыбакам, морякам, как было когда-то. Сегодня спасать рыбаков в случае ЧС просто некому. Спасательный флот физически изношен и морально устарел, от мощного аварийно-спасательного флота, который когда-то был в Советском Союзе, дожили единицы. В настоящее время лишь спасатель «Преданный» несет дежурство в районе Северных Курил – Западной Камчатки. Только представьте: на весь Дальневосточный бассейн, который включает в себя акваторию Берингова моря от мыса Лопатки до мыса Дежнёва, всю прилегающую часть Тихого океана до Японии, Охотское море, Японское море, сегодня приходится только одно спасательное судно.
Это абсолютно недопустимая ситуация, которая требует принятия экстренных мер. Нужна государственная программа строительства новых спасательных судов ледового класса. Море не любит легкомысленного отношения к себе. Особенно зимой, когда постоянные штормы и тяжелая ледовая обстановка. Фактическое отсутствие спасательных судов обрекает рыбаков на гибель в случае бедствия.
Я вовсе не нагнетаю обстановку, только факты. Как я уже говорил, на весь Дальневосточный бассейн приходится только один спасатель – «Преданный». От места дежурства до места возможного оказания помощи или бедствия значительное расстояние, преодоление которого потребует нескольких суток (может составить неделю). То есть в случае возникновения чрезвычайной ситуации спасатель может просто не успеть. Я уж не говорю, что может случиться, если одновременно на двух судах в разных районах что-то произойдет. У одного из них не будет ни малейшего шанса. А ведь там не два судна: в Охотском море их сейчас более 120, в Беринговом около 20 и на Северных Курилах примерно 12.
Приведу один пример, чтобы это подтвердить. Наш БМРТ «Московская Олимпиада» вел промысел в Беринговом море и в связи с намоткой на винт был вынужден запросить помощь, потеряв ход. Спасательное судно в это время находилось в районе Северо-Курильска. Чтобы не терять времени и не рисковать жизнью и здоровьем экипажа, мы были вынуждены срочно снять с промысла БМРТ «Борисов», в условиях жесточайшего шторма при 8-метровой волне брать на буксир полностью обездвиженное судно и буксировать его навстречу спасателю в назначенное место… а спасательное судно все это время двигалось в Олюторский залив в штормовых условиях. В результате БМРТ «Борисов» был отвлечен с промысла на 5 суток, потери промыслового времени «Московской Олимпиады» – 7 суток. Плата за работу спасателя составила 2 миллиона 300 тысяч рублей, причем основной составляющей была стоимость затраченных им ГСМ.
Я думаю, что пришло время бить в колокола и обратить должное внимание на аварийно-спасательный флот. Нужно строить новый ледокольно- спасательный флот и таким образом гарантировать безопасность наших моряков-рыбаков.
Оказание экстренной медицинской помощи и эвакуация тяжелобольных и пострадавших с судов в районе промысла – не менее важная проблема. Здесь тоже об оперативности говорить не приходится. Во-первых, вертолеты летают только в светлое время и только в хорошую погоду, и то не всегда, хотя американцы летают в любое время суток. Я понимаю, это требование безопасности, но круг возможностей для спасения еще больше сужается. Кроме того, радиус действия вертолетов санитарной авиации незначителен. Получив запрос на санавиацию, летчики не отправляются к судну, на котором ЧС, они нам дают координаты, в которые мы должны прибыть. То есть, это мы должны бежать в назначенную точку сутки, двое-трое. А если речь о человеческой жизни? Порой не то что на часы – на минуты счет идет…
Еще один аспект – таможенное и пограничное оформление экипажа вертолета, это не менее 2–3 часов. Так что о моментальной эвакуации и экстренной помощи в течение часа-двух и речи быть не может. Места базирования вертолетов значительно удалены от районов промысла.
ПАО «Океанрыбфлот», отправляя экспедицию своих судов в море, комплектует их врачами разных профилей, чтобы оказывать рыбакам разностороннюю помощь. Однако в последнее время и тут начались сложности с государственными органами по соответствию лицензионным требованиям. По новому требованию все врачи должны быть терапевтами. Но в море может потребоваться и кардиолог, и хирург, и стоматолог. Судовой врач – универсальный врач, так всегда было и должно быть. Но подготовку таких врачей уже не ведут.
И третье – нам приходится зимой работать в сложных ледовых условиях. Рисков много: судно может затереть льдами, а спасательных судов ледового класса для проводки через льды у нас нет. Ты предоставлен сам себе. Чтобы избежать опасности, мы отправляем суда парами, другого выхода нет. И без того условия сложные, не дай Бог еще и ЧС случится. Надеяться не на кого, только на себя самих.
Насколько я помню, раньше на спасательных судах работала синоптическая группа, она оценивала ситуацию и отправляла штормовые предупреждения рыбакам, сообщала об аномальном обледенении и критических изменениях погоды. Если бы катастрофическое обледенение в районе исчезновения шхуны «Восток» было вовремя спрогнозировано и экипажи предупреждены об опасности, трагедии можно было бы избежать. Нет ничего дороже человеческой жизни. У рыбаков в море много рисков, а нужно свести их к минимуму, возродив спасательный флот и традицию оповещения судов об опасном изменении прогноза погоды. Благодарю за внимание.
На фото: Сергей Кислов выступает на съезде
Источник
Горы не прощают легкомыслия Р
Из книги «Всплески ярости».http://www.proza.ru/2012/12/14/305
Предательский порыв ветра чуть не погубил ее
Словно специально космические исполины сложили скалу Окжетпес из огромных гранитных плит, а на нее сверху положили, словно в наказание, огромного слона.
Веками лежит слон почти в облаках и зорко смотрит на восток в бесконечные степи. Оттуда приходили джунгары и пытались пройти этот рубеж, но не тут-то было.
Еще две огромные скалы, а за ними неприступная, увенчанная остроконечными скалами, сопка Синюха (Кокшетау) преграждали им путь в чудесный оазис. Эти три скалы называют три сестры.
Главная из них скала Окжетпес, что означает «не долетит стрела». Она — наше любимое место и сейчас. Когда мы приезжаем в Боровое, первым делом направляемся сюда.
Мы любили подниматься на скалу, останавливались под «слоном» и восхищенно осматривали озеро Боровое, его Голубой залив с неповторимой, таинственной скалой Жумбактас (Сфинкс), малые озера Лебяжье и Карасье, огромное озеро Щучье, большое количество скал, покрытых соснами с причудливыми скульптурными композициями наверху.
Вся эта красота окаймлялась уникальнейшей грядой живописных сопок, следующих друг за другом.
Разве не заинтригуют туриста сопки: лежащий Белый Верблюд или Спящий Рыцарь (Жеке Батыр), окаменевший Орел или красавица Кокшетау (Синюха). А каменный стол на сопке Орлиное Гнездо или Чертова катушка на Синюхе так и зовут подняться и посмотреть, что это за чудеса такие сотворила природа в одном обозримом месте.
Местные альпинисты облюбовали скалу Окжетпес, организовав для туристов восхождения на самую вершину. За плату альпинист ведет двух-трех, а иногда и целую группу на опасную скалу.
Самое опасное место проходят, пользуясь протянутой через страховочные крюки веревкой, поочередно пристегивая туристов к веревке по одному.
Они гуляют по спине огромного слона, фотографируются и довольные спускаются вниз. Я и Вера часто наблюдали за ними.
В 2003 году я легко поднялся до огромного камня под слоном, помахал Вере, и пошел на спуск.
По пути я встретился с двумя девушками, которых вел вверх альпинист. Мне показалось, что более полная, неспортивного вида девушка очень боится этого восхождения, но желание сфотографироваться на вершине взяло верх.
Девушка очень привлекательная, на ней надета яркая гламурная курточка, которая была расстегнута. Красивая грудь бросалась в глаза, я посоветовал ей застегнуть курточку. Она поняла мое замечание по-женски, улыбнулась, явно довольная произведенным впечатлением.
Я не стал объяснять причину замечания, ничего не сказал молодому альпинисту и очень пожалел об этом впоследствии. Быстро спустившись вниз, уселся рядом с Верой у огромной сосны и стал наблюдать за подъемом в бинокль.
До того места, куда каждый смелый человек добирался легко, альпинист довел их не без труда. Они устроились на огромном камне под «слоном» и отдыхали.
Альпинист бесстрашно прошел до самого верха, спускаясь, протянул веревку через страховочные крюки.
Первой он провел девушку спортивного телосложения. Пристегнувшись карабином к веревке, она уверенно преодолела опасные места и показалась на спине «слона».
Вторая девушка двигалась крайне неуверенно, однако альпинисту удалось довести её до самого опасного места. Он проверил карабин, которым пристегнул её к веревке, и скомандовал жестко: «Вперед!».
Преодолеть предстояло несколько метров пути по округлости камня, отклонившись назад над обрывом в сотню метров. Девушка двигалась нерешительно. Я наблюдал в бинокль, как она, дрожа всем телом, поставила правую ногу позади левой, скрестив ноги, и вцепилась в веревку двумя руками. Площадь опоры оказалась минимальной, в борцовском поединке подобное допускают только самые зеленые новички, в скалах такое подобно самоубийству.
В этот момент предательский порыв ветра забросил расстегнутую курточку ей на голову и лицо. Она инстинктивно отбросила куртку левой рукой.
Отпустив веревку, она мгновенно потеряла равновесие и рухнула спиной вниз. Удар, очевидно, оказался не сильным, туристка повисла на страховочной веревке, но тут же снова схватилась за нее левой рукой.
Какое счастье, что она была профессионально пристегнута карабином к веревке в области живота.
Услышав ее крик над обрывом в сто метров, крик погибающей жертвы, я сжал руку Веры так, что она охнула.
Альпинист не растерялся, послышался мощный и четкий голос: «Подтянись и ползи по камню, я рядом».
В минуты смертельной опасности человек делает невозможное, мозг включает неприкосновенный, жизненный ресурс.
Она преодолела, подтягиваясь на руках, самые опасные метры, а сверху ее подхватила подруга.
Очевидно, девушка испытала очень сильный стресс, их всех не было видно минут 30. Потом они появились и очень осторожно с большим трудом преодолели опасное место.
Так, не учтя маленькой детали, можно потерять жизнь. Ей повезло. Если бы ударилась о камни головой, все могло закончиться крайне трагически, голова была не защищена.
Таким было серьезное предупреждение свыше.
А вообще-то горы не прощают легкомыслия.
Источник
Море не прощает легкомыслия
Охрана труда всегда считалась в «Океанрыбфлоте» приоритетной задачей, ведь нет ничего ценнее, чем жизнь и здоровье человека. Поэтому капитан-флагман ПАО «Океанрыбфлот» Сергей Кислов, вошедший в камчатскую делегацию IV Съезда работников рыбохозяйственного комплекса России, посвятил свое выступление вопросу безопасности экипажей.
Мы публикуем доклад Сергея Владимировича, рассчитывая на продолжение этого разговора
Добрый день, уважаемые делегаты и участники съезда. Перед своим выступлением хочу подчеркнуть необходимость и своевременность данного мероприятия. Среди множества вопросов безопасности, на наш взгляд, одним из важнейших является вопрос о состоянии аварийно-спасательного флота.
Обстановка, откровенно говоря, очень серьезная. Недавнее исчезновение «Востока» отчетливо показало, что помощь не успела. Спасательные суда, ледокольно-спасательные суда в наших суровых северных условиях должны круглосуточно дежурить в районах промысла и по первому зову мчаться на помощь рыбакам, морякам, как было когда-то. Сегодня спасать рыбаков в случае ЧС просто некому. Спасательный флот физически изношен и морально устарел, от мощного аварийно-спасательного флота, который когда-то был в Советском Союзе, дожили единицы. В настоящее время лишь спасатель «Преданный» несет дежурство в районе Северных Курил – Западной Камчатки. Только представьте: на весь Дальневосточный бассейн, который включает в себя акваторию Берингова моря от мыса Лопатки до мыса Дежнёва, всю прилегающую часть Тихого океана до Японии, Охотское море, Японское море, сегодня приходится только одно спасательное судно.
Это абсолютно недопустимая ситуация, которая требует принятия экстренных мер. Нужна государственная программа строительства новых спасательных судов ледового класса. Море не любит легкомысленного отношения к себе. Особенно зимой, когда постоянные штормы и тяжелая ледовая обстановка. Фактическое отсутствие спасательных судов обрекает рыбаков на гибель в случае бедствия.
Я вовсе не нагнетаю обстановку, только факты. Как я уже говорил, на весь Дальневосточный бассейн приходится только один спасатель – «Преданный». От места дежурства до места возможного оказания помощи или бедствия значительное расстояние, преодоление которого потребует нескольких суток (может составить неделю). То есть в случае возникновения чрезвычайной ситуации спасатель может просто не успеть. Я уж не говорю, что может случиться, если одновременно на двух судах в разных районах что-то произойдет. У одного из них не будет ни малейшего шанса. А ведь там не два судна: в Охотском море их сейчас более 120, в Беринговом около 20 и на Северных Курилах примерно 12.
Приведу один пример, чтобы это подтвердить. Наш БМРТ «Московская Олимпиада» вел промысел в Беринговом море и в связи с намоткой на винт был вынужден запросить помощь, потеряв ход. Спасательное судно в это время находилось в районе Северо-Курильска. Чтобы не терять времени и не рисковать жизнью и здоровьем экипажа, мы были вынуждены срочно снять с промысла БМРТ «Борисов», в условиях жесточайшего шторма при 8-метровой волне брать на буксир полностью обездвиженное судно и буксировать его навстречу спасателю в назначенное место… а спасательное судно все это время двигалось в Олюторский залив в штормовых условиях. В результате БМРТ «Борисов» был отвлечен с промысла на 5 суток, потери промыслового времени «Московской Олимпиады» – 7 суток. Плата за работу спасателя составила 2 миллиона 300 тысяч рублей, причем основной составляющей была стоимость затраченных им ГСМ.
Я думаю, что пришло время бить в колокола и обратить должное внимание на аварийно-спасательный флот. Нужно строить новый ледокольно- спасательный флот и таким образом гарантировать безопасность наших моряков-рыбаков.
Оказание экстренной медицинской помощи и эвакуация тяжелобольных и пострадавших с судов в районе промысла – не менее важная проблема. Здесь тоже об оперативности говорить не приходится. Во-первых, вертолеты летают только в светлое время и только в хорошую погоду, и то не всегда, хотя американцы летают в любое время суток. Я понимаю, это требование безопасности, но круг возможностей для спасения еще больше сужается. Кроме того, радиус действия вертолетов санитарной авиации незначителен. Получив запрос на санавиацию, летчики не отправляются к судну, на котором ЧС, они нам дают координаты, в которые мы должны прибыть. То есть, это мы должны бежать в назначенную точку сутки, двое-трое. А если речь о человеческой жизни? Порой не то что на часы – на минуты счет идет…
Еще один аспект – таможенное и пограничное оформление экипажа вертолета, это не менее 2–3 часов. Так что о моментальной эвакуации и экстренной помощи в течение часа-двух и речи быть не может. Места базирования вертолетов значительно удалены от районов промысла.
ПАО «Океанрыбфлот», отправляя экспедицию своих судов в море, комплектует их врачами разных профилей, чтобы оказывать рыбакам разностороннюю помощь. Однако в последнее время и тут начались сложности с государственными органами по соответствию лицензионным требованиям. По новому требованию все врачи должны быть терапевтами. Но в море может потребоваться и кардиолог, и хирург, и стоматолог. Судовой врач – универсальный врач, так всегда было и должно быть. Но подготовку таких врачей уже не ведут.
И третье – нам приходится зимой работать в сложных ледовых условиях. Рисков много: судно может затереть льдами, а спасательных судов ледового класса для проводки через льды у нас нет. Ты предоставлен сам себе. Чтобы избежать опасности, мы отправляем суда парами, другого выхода нет. И без того условия сложные, не дай Бог еще и ЧС случится. Надеяться не на кого, только на себя самих.
Насколько я помню, раньше на спасательных судах работала синоптическая группа, она оценивала ситуацию и отправляла штормовые предупреждения рыбакам, сообщала об аномальном обледенении и критических изменениях погоды. Если бы катастрофическое обледенение в районе исчезновения шхуны «Восток» было вовремя спрогнозировано и экипажи предупреждены об опасности, трагедии можно было бы избежать. Нет ничего дороже человеческой жизни. У рыбаков в море много рисков, а нужно свести их к минимуму, возродив спасательный флот и традицию оповещения судов об опасном изменении прогноза погоды. Благодарю за внимание.
На фото: Сергей Кислов выступает на съезде
Источник