Олег ладыженский мост над океанами

Олег ладыженский мост над океанами

МОСТ НАД ОКЕАНОМ

Это удивительно в первую очередь для меня самого. Пожалуй, я никогда не скрипел зубами по ночам от страстного желания увидеть свой поэтический сборник. Только стихи: одинокие, полузамерзшие бродяги на снежном поле бумаги. Обучившись трем знаменитым аккордам, я напевал их в компаниях и в спектаклях; бывало, читал, чтобы не сказать хуже – декламировал – милым барышням, любимой жене, друзьям, коллегам и почтенной публике, оказавшись в очередной раз на сцене; с удовольствием «точил рифмы» внутри прозаических книг, раздражая одних, других оставляя равнодушными – и, смею надеяться, радуя третьих…

Началось это странно, чтоб не сказать: комично.

Отчего люди, разумные, добропорядочные существа, вдруг начинают говорить стихами? От любви, взаимной или несчастной. В приступе безумия. Повинуясь возвышенным порывам, подчиняясь ревнивой владычице-Музе – или хотя бы из вредности, желая досадить сопернику рифмованной гадостью пасквиля. Так или иначе, я впервые съехал на поэзию «от ремонта». Мы перебрались в новую квартиру на улице Петровского, бывшей Бассейной – помните? «Жил человек рассеянный на улице Бассейной…»? – и, глядя на воцарившийся хаос, смешной семилетка-первоклассник вдруг разразился поэмой.

Вот такая вульгарная лирика. Вот такой лирический герой среди мешков цемента и кирпичной крошки. Мой отец, артист разговорного жанра и эстрадный драматург, увидел в этом перст судьбы. Ну и я не подкачал: вскоре родились «Источник заразы» (о стае дворовых кошек, подкармливаемых добрыми соседками), «Мат» (о спортивном мате в палисаднике, а не о том, о чем Вы подумали), «В зоопарке я и Вовка…» – и романтическая «Баллада о Робин Гуде», чудачка в зеленом плаще, чудом затесавшаяся в компанию пролетариев от сатиры.

Стоит ли удивляться, что спустя полгода «ужасное дитя» поступило в литературную студию Дворца пионеров и школьников им. Постышева? Студию вел замечательный поэт и мудрый учитель Вадим Левин. Мы говорили о странных вещах. Например, взахлеб обсуждали: «Что можно делать при помощи стихов?» Поверьте, это не тот вопрос, на который ребенок ответит с легкостью. Здесь пасовали взрослые: родители с удовольствием оставались на наших «посиделках», принимая живейшее участие. Один отрок, чье имя стерлось в памяти, выдал: «С помощью стихов можно зарабатывать деньги!» Что ж, в определенной степени он оказался прав. Мы бросали друг дружке мячики: кто скорее вернет с рифмой? «Палка-галка» быстро уступило месту вопросу «Кремль. » Мячик дрожал в руке. Черт его знает, с чем этот Кремль рифмуется… Кремень? Ремень? Я выдал несусветное: «Крем ль?» Этот загадочный крем, который вызывает у стихотворца явные подозрения, преследует меня до сих пор.

На конкурсе «Стихов про зверей» я отметился в жанре психологической миниатюры:

Вскоре после этого четверостишия в литературной студии очутился некий Дмитрий Громов. Символично, не правда ли? Громов, значит, грянул, Ладыженский перекрестился. Призрак шкафа по имени Олди тогда еще бродил по далекой Европе, собираясь вернуться в Харьков только в 1990-м, лет через пятнадцать.

Шли годы. Гормоны бурлили в крови. Борода уже выросла, седина еще не пробилась, но бес настойчиво тарабанил в ребро. Нашлось место и любовным стансам, и пародиям, и «хайямкам», и театральным зонгам из пьес, которые я ставил, в которых играл. Ничтоже сумняшеся, я сочинял «под Вийона», играя «поющего» Франсуа в «Жажде над ручьем» Юлиу Эдлиса, сочинял «Солдатскую» и «Песнь конторщика» в дипломном спектакле «Когда фея не любит» Феликса Кривина, где заодно присвоил роль Короля; работал с рок-оперой по пьесе В. Коростылева «Король Пиф-Паф, но не в этом дело»…

Но сольная книга стихов?

Это было едва ли не самым фантастичным из написанного мной.

Как правило, куда отчетливее я представлял рифмы и ритмы в общем потоке романа: песни из спектакля, действующие заодно с актерами, музыкой, освещением и декорациями. Да, разумеется: и со зрительным залом. Многие стихи так и рождались, многие по сей день ждут своей трагедии или комедии. Но однажды Его Величество Читатель начали слать к своему покорному слуге фельдъегерей с депешами: ласковыми, гневными, настойчивыми или вкрадчивыми. Его Величество требовали того, о чем редко задумывался скромный певец. Его Величеству захотелось песен вне спектакля. Актеры могли отдохнуть, декорации – на время лечь в хранилище, и осветитель уже готов был уйти пить водку, выключив прожектора и загасив свечи.

«Кроме того,– властно сказал монарх,– ведь есть же и неспетое?!»

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Мост над океаном

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

МОСТ НАД ОКЕАНОМ

Это удивительно в первую очередь для меня самого. Пожалуй, я никогда не скрипел зубами по ночам от страстного желания увидеть свой поэтический сборник. Только стихи: одинокие, полузамерзшие бродяги на снежном поле бумаги. Обучившись трем знаменитым аккордам, я напевал их в компаниях и в спектаклях; бывало, читал, чтобы не сказать хуже – декламировал – милым барышням, любимой жене, друзьям, коллегам и почтенной публике, оказавшись в очередной раз на сцене; с удовольствием ‘точил рифмы’ внутри прозаических книг, раздражая одних, других оставляя равнодушными – и, смею надеяться, радуя третьих…

Началось это странно, чтоб не сказать: комично.

Отчего люди, разумные, добропорядочные существа, вдруг начинают говорить стихами? От любви, взаимной или несчастной. В приступе безумия. Повинуясь возвышенным порывам, подчиняясь ревнивой владычице-Музе – или хотя бы из вредности, желая досадить сопернику рифмованной гадостью пасквиля. Так или иначе, я впервые съехал на поэзию ‘от ремонта’. Мы перебрались в новую квартиру на улице Петровского, бывшей Бассейной – помните? ‘Жил человек рассеянный на улице Бассейной…’? – и, глядя на воцарившийся хаос, смешной семилетка-первоклассник вдруг разразился поэмой.

Поменяли мы квартиру, Там везде зияли дыры, Стали делать мы ремонт – Блохи выгнали нас вон…

Вот такая вульгарная лирика. Вот такой лирический герой среди мешков цемента и кирпичной крошки. Мой отец, артист разговорного жанра и эстрадный драматург, увидел в этом перст судьбы. Ну и я не подкачал: вскоре родились ‘Источник заразы’ (о стае дворовых кошек, подкармливаемых добрыми соседками), ‘Мат’ (о спортивном мате в палисаднике, а не о том, о чем Вы подумали), ‘В зоопарке я и Вовка…’ – и романтическая ‘Баллада о Робин Гуде’, чудачка в зеленом плаще, чудом затесавшаяся в компанию пролетариев от сатиры.

Стоит ли удивляться, что спустя полгода ‘ужасное дитя’ поступило в литературную студию Дворца пионеров и школьников им. Постышева? Студию вел замечательный поэт и мудрый учитель Вадим Левин. Мы говорили о странных вещах. Например, взахлеб обсуждали: ‘Что можно делать при помощи стихов?’ Поверьте, это не тот вопрос, на который ребенок ответит с легкостью. Здесь пасовали взрослые: родители с удовольствием оставались на наших ‘посиделках’, принимая живейшее участие. Один отрок, чье имя стерлось в памяти, выдал: ‘С помощью стихов можно зарабатывать деньги!’ Что ж, в определенной степени он оказался прав. Мы бросали друг дружке мячики: кто скорее вернет с рифмой? ‘Палка-галка’ быстро уступило месту вопросу ‘Кремль. ‘ Мячик дрожал в руке. Черт его знает, с чем этот Кремль рифмуется… Кремень? Ремень? Я выдал несусветное: ‘Крем ль?’ Этот загадочный крем, который вызывает у стихотворца явные подозрения, преследует меня до сих пор.

На конкурсе ‘Стихов про зверей’ я отметился в жанре психологической миниатюры:

На шкафу сидит жирафа, А козел стоит у шкафа, Потому что тот козел На жирафу очень зол.

Вскоре после этого четверостишия в литературной студии очутился некий Дмитрий Громов. Символично, не правда ли? Громов, значит, грянул, Ладыженский перекрестился. Призрак шкафа по имени Олди тогда еще бродил по далекой Европе, собираясь вернуться в Харьков только в 1990-м, лет через пятнадцать.

Шли годы. Гормоны бурлили в крови. Борода уже выросла, седина еще не пробилась, но бес настойчиво тарабанил в ребро. Нашлось место и любовным стансам, и пародиям, и ‘хайямкам’, и театральным зонгам из пьес, которые я ставил, в которых играл. Ничтоже сумняшеся, я сочинял ‘под Вийона’, играя ‘поющего’ Франсуа в ‘Жажде над ручьем’ Юлиу Эдлиса, сочинял ‘Солдатскую’ и ‘Песнь конторщика’ в дипломном спектакле ‘Когда фея не любит’ Феликса Кривина, где заодно присвоил роль Короля; работал с рок-оперой по пьесе В. Коростылева ‘Король Пиф-Паф, но не в этом дело’…

Но сольная книга стихов?

Это было едва ли не самым фантастичным из написанного мной.

Как правило, куда отчетливее я представлял рифмы и ритмы в общем потоке романа: песни из спектакля, действующие заодно с актерами, музыкой, освещением и декорациями. Да, разумеется: и со зрительным залом. Многие стихи так и рождались, многие по сей день ждут своей трагедии или комедии. Но однажды Его Величество Читатель начали слать к своему покорному слуге фельдъегерей с депешами: ласковыми, гневными, настойчивыми или вкрадчивыми. Его Величество требовали того, о чем редко задумывался скромный певец. Его Величеству захотелось песен вне спектакля. Актеры могли отдохнуть, декорации – на время лечь в хранилище, и осветитель уже готов был уйти пить водку, выключив прожектора и загасив свечи.

‘Кроме того,– властно сказал монарх,– ведь есть же и неспетое?!’

‘Кто я такой, чтобы спорить?’ – подумал я.

‘Ваше Величество, я счастлив,’– подумал я.

И это чистая правда.

Восторженные речи? – пустяки. Хулительные возгласы?! – пустое. А что стихи? По-прежнему стихи. По-прежнему одни чего-то стоят. И по ступеням ритма, не спеша, С улыбкою к душе идет душа.

Искренне Ваш, Олег Ладыженский

Гордому сердцу твоему,

КАСЫДА О НОЧНОЙ ГРОЗЕ

О гроза, гроза ночная, ты душе – блаженство рая,

Дашь ли вспыхнуть, умирая, догорающей свечой,

Дашь ли быть самим собою, дарованьем и мольбою,

Скромностью и похвальбою, жертвою и палачом?

Не встававший на колени – стану ль ждать чужих молений?

Источник

Мост над океаном

Скачать книгу

О книге «Мост над океаном»

Проза Олди неотделима от поэзии. Касыды в «Я возьму сам», баллады из «Песен Петера Сьлядека», лирика «Мага в Законе», насмешливые сатиры из «Ордена Святого Бестселлера», хокку, танка и рубайи, дружеские эпиграммы и посвящения, щедро разбросанные на просторах книг, скрытые под авторскими псевдонимами «Ниру Бобовай» или «Фрасимед Мелхский», стилизации под Бернса, Вийона, Хайяма, Аль-Мутанабби, поэмы «Одиссей, сын Лаэрта» и «Иже с ними». И вот, наконец, у вас в руках сольный том стихов Олега Ладыженского, куда вошли многие стихотворения, как издававшиеся ранее в контексте романов и повестей Олди, так и новые, публикующиеся впервые.

Восторженные речи? – пустяки.

Хулительные возгласы?! – пустое.

По-прежнему одни чего-то стоят.

С улыбкою к душе идет душа.

На нашем сайте вы можете скачать книгу «Мост над океаном» Ладыженский Олег Семенович бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Мнение читателей

Кое-какие стихотворения понравились, некоторые очень понравились, но их так мало

Стихи Олди органично смотрятся в их романах, но сами по себе невыразительны.

Не скажу, что это «мой» жанр, но кое-что меня «зацепило» — к примеру, это:Касыда о бессилииЯ разучился оттачивать бейты

Вот автор обращается к средневековой поэзии, вот к восточной, вот он Хайям, а вот – Вийон

А есть ведь у Олди произведения, требующие космических частушек: Моя милка – ксенофилка, У ней черная дыра

Будто осколки самых невероятных и причудливых миров, собранных в одну пеструю ленту — ленту, мостом протянувшуюся над океаном.

Ее нужно открывать иногда и читать по 1-2 произведению искусства.

Кажется, последнее что читала из Олди, относительно недавно 2006 год

Источник

Мост над океаном — Ладыженский Олег Семенович

Мост над океаном — Ладыженский Олег Семенович краткое содержание

Проза Олди неотделима от поэзии. Касыды в «Я возьму сам», баллады из «Песен Петера Сьлядека», лирика «Мага в Законе», насмешливые сатиры из «Ордена Святого Бестселлера», хокку, танка и рубайи, дружеские эпиграммы и посвящения, щедро разбросанные на просторах книг, скрытые под авторскими псевдонимами «Ниру Бобовай» или «Фрасимед Мелхский», стилизации под Бернса, Вийона, Хайяма, Аль-Мутанабби, поэмы «Одиссей, сын Лаэрта» и «Иже с ними». И вот, наконец, у вас в руках сольный том стихов Олега Ладыженского, куда вошли многие стихотворения, как издававшиеся ранее в контексте романов и повестей Олди, так и новые, публикующиеся впервые.

Восторженные речи? – пустяки.

Хулительные возгласы?! – пустое.

По-прежнему одни чего-то стоят.

С улыбкою к душе идет душа.

Мост над океаном читать онлайн бесплатно

МОСТ НАД ОКЕАНОМ

Это удивительно в первую очередь для меня самого. Пожалуй, я никогда не скрипел зубами по ночам от страстного желания увидеть свой поэтический сборник. Только стихи: одинокие, полузамерзшие бродяги на снежном поле бумаги. Обучившись трем знаменитым аккордам, я напевал их в компаниях и в спектаклях; бывало, читал, чтобы не сказать хуже – декламировал – милым барышням, любимой жене, друзьям, коллегам и почтенной публике, оказавшись в очередной раз на сцене; с удовольствием «точил рифмы» внутри прозаических книг, раздражая одних, других оставляя равнодушными – и, смею надеяться, радуя третьих…

Началось это странно, чтоб не сказать: комично.

Отчего люди, разумные, добропорядочные существа, вдруг начинают говорить стихами? От любви, взаимной или несчастной. В приступе безумия. Повинуясь возвышенным порывам, подчиняясь ревнивой владычице-Музе – или хотя бы из вредности, желая досадить сопернику рифмованной гадостью пасквиля. Так или иначе, я впервые съехал на поэзию «от ремонта». Мы перебрались в новую квартиру на улице Петровского, бывшей Бассейной – помните? «Жил человек рассеянный на улице Бассейной…»? – и, глядя на воцарившийся хаос, смешной семилетка-первоклассник вдруг разразился поэмой.

Вот такая вульгарная лирика. Вот такой лирический герой среди мешков цемента и кирпичной крошки. Мой отец, артист разговорного жанра и эстрадный драматург, увидел в этом перст судьбы. Ну и я не подкачал: вскоре родились «Источник заразы» (о стае дворовых кошек, подкармливаемых добрыми соседками), «Мат» (о спортивном мате в палисаднике, а не о том, о чем Вы подумали), «В зоопарке я и Вовка…» – и романтическая «Баллада о Робин Гуде», чудачка в зеленом плаще, чудом затесавшаяся в компанию пролетариев от сатиры.

Стоит ли удивляться, что спустя полгода «ужасное дитя» поступило в литературную студию Дворца пионеров и школьников им. Постышева? Студию вел замечательный поэт и мудрый учитель Вадим Левин. Мы говорили о странных вещах. Например, взахлеб обсуждали: «Что можно делать при помощи стихов?» Поверьте, это не тот вопрос, на который ребенок ответит с легкостью. Здесь пасовали взрослые: родители с удовольствием оставались на наших «посиделках», принимая живейшее участие. Один отрок, чье имя стерлось в памяти, выдал: «С помощью стихов можно зарабатывать деньги!» Что ж, в определенной степени он оказался прав. Мы бросали друг дружке мячики: кто скорее вернет с рифмой? «Палка-галка» быстро уступило месту вопросу «Кремль. » Мячик дрожал в руке. Черт его знает, с чем этот Кремль рифмуется… Кремень? Ремень? Я выдал несусветное: «Крем ль?» Этот загадочный крем, который вызывает у стихотворца явные подозрения, преследует меня до сих пор.

На конкурсе «Стихов про зверей» я отметился в жанре психологической миниатюры:

Вскоре после этого четверостишия в литературной студии очутился некий Дмитрий Громов. Символично, не правда ли? Громов, значит, грянул, Ладыженский перекрестился. Призрак шкафа по имени Олди тогда еще бродил по далекой Европе, собираясь вернуться в Харьков только в 1990-м, лет через пятнадцать.

Шли годы. Гормоны бурлили в крови. Борода уже выросла, седина еще не пробилась, но бес настойчиво тарабанил в ребро. Нашлось место и любовным стансам, и пародиям, и «хайямкам», и театральным зонгам из пьес, которые я ставил, в которых играл. Ничтоже сумняшеся, я сочинял «под Вийона», играя «поющего» Франсуа в «Жажде над ручьем» Юлиу Эдлиса, сочинял «Солдатскую» и «Песнь конторщика» в дипломном спектакле «Когда фея не любит» Феликса Кривина, где заодно присвоил роль Короля; работал с рок-оперой по пьесе В. Коростылева «Король Пиф-Паф, но не в этом дело»…

Но сольная книга стихов?

Это было едва ли не самым фантастичным из написанного мной.

Как правило, куда отчетливее я представлял рифмы и ритмы в общем потоке романа: песни из спектакля, действующие заодно с актерами, музыкой, освещением и декорациями. Да, разумеется: и со зрительным залом. Многие стихи так и рождались, многие по сей день ждут своей трагедии или комедии. Но однажды Его Величество Читатель начали слать к своему покорному слуге фельдъегерей с депешами: ласковыми, гневными, настойчивыми или вкрадчивыми. Его Величество требовали того, о чем редко задумывался скромный певец. Его Величеству захотелось песен вне спектакля. Актеры могли отдохнуть, декорации – на время лечь в хранилище, и осветитель уже готов был уйти пить водку, выключив прожектора и загасив свечи.

«Кроме того,– властно сказал монарх,– ведь есть же и неспетое?!»

Источник