ГАЗЕТА «КИЖИ»
первая музейная газета Карелии
История одной песни. «Из-за гор крутых Карпатских» («Милосердная сестра») 
Мы продолжаем знакомить наших читателей с песнями, записанными сотрудниками музея-заповедника «Кижи» в фольклорных экспедициях на территории Карелии.
100 лет назад в мировой истории произошло событие, перевернувшее все мироустройство, — Первая мировая война, которая стала на тот момент одним из наиболее кровопролитных и масштабных конфликтов в человеческой истории. Война началась 28 июля 1914 г. и завершилась 11 ноября 1918 г. В ней участвовало 38 государств с населением свыше 1,5 миллиарда человек из существовавших тогда 59 стран. Название «Первая мировая война» утвердилось в истории только после начала Второй мировой войны. До этого употреблялось название «Великая», в Российской Империи её иногда называли «Второй Отечественной», а также неформально (и до революции, и после) — «Германской».
Многие песни, исполняемые в годы Первой мировой, родились задолго до её начала. А песен, созданных непосредственно в этот период, немного. В начале ХХ века никому в голову не приходило отправлять в войска поэтов и композиторов с особым заданием писать, сочинять тексты и музыку на темы защиты Отечества. Большинство песен, созданных в годы войны и отображающих её ход, оказались песнями-однодневками, они не прижились, их не подхватил народ , и их не пели эмигранты, покинувшие Родину. Но некоторые песни все же стали популярными.
Так в репертуаре Фольклорно-этнографического ансамбля музея-заповедника «Кижи» есть солдатская песня времен Первой мировой войны «Из-за гор крутых Карпатских…». У этой песни есть и другое общеизвестное название — «Милосердная сестра». Вот текст этой заонежской песни:
Между гор крутых Карпатских, Между двух огромных скал Пробежался ночкой тёмной Санитарный наш отряд. Впереди его повозка, На повозке красный крест, А с повозки слышны стоны: — Скоро, скоро ли конец? А с повозки слышны стоны: — Скоро, скоро ли конец? — Скоро мы на пункт приедем, Накормлю вас, напою, Перевязки всем поправлю, Родным письма напишу. Перевязки всем поправлю, Родным письма напишу. Вот боец письмо диктует: «Здравствуй, милая жена! Жив, но рана безопасна, Скоро дома буду я. Жив, но рана безопасна, Скоро дома буду я». И письмо сестричка пишет, Если будешь ты живой…
К большому сожалению, авторы слов и музыки так и остались неизвестны. В этой замечательной песне идет рассказ о нелегком труде женщин в военные годы. Ведь война заставила представительниц всех сословий принять посильное участие в помощи фронту, а в каждом губернском и уездном городе спешно развертывались госпитали и лазареты. В военном фольклоре существует и более полный вариант текста песни «Милосердная сестра»:
Из-за гор крутых Карпатских, Между двух огромных скал Пробирался ночкой тёмной Санитарный наш отряд.
Впереди идёт повозка, На повозке красный крест. А с повозки слышны стоны: — Боже, скоро ли конец?
— Погодите, потерпите, — Утешала их сестра. А сама едва шагала, Вся измучена, больна.
— Скоро мы на пункт приедем, Напою вас, накормлю, Перевязки всем поправлю, Письма родным напишу.
Вот один солдат диктует: «Здравствуй, милая жена! Жив я, ранен в праву ногу, Скоро дома буду я».
А второй боец диктует: «Здравствуй, милая! Прощай! Жив я, ранен близко к сердцу, Ты меня не ожидай».
И сестрица письма пишет, Ей на сердце тяжело, Муж её давно убитый, Сердце кровью облито.
Вдруг там стоны раздаются У открытого окна, И к больному поспешила Милосердная сестра:
— Что тебе, голубчик, надо, Или пить тебе подать? — Мне водица не поможет – Я уж начал остывать. Нет, сестрица, не поможешь, Я уж начал остывать.
Попрошу тебя, сестрица, Помолиться пред крестом, А когда свободна будешь, Извести родных письмом.
Вот сестра встаёт молиться За усопшего раба. На колени становится, А из глаз бежит слеза.
Неизвестная, чужая Из походного шатра, Всем близка и всем родная — Милосердная сестра.
Действие событий в песне происходит во время зимнего сражения на восточном фронте в Карпатах (1914—1915), принесшего огромные потери в русской армии. Предположительно, из-за тяжелых условий жизни, эпидемий и голода погибло в два раза большее количество людей. Но те солдаты, которые остались в живых, были благодарны своим спасительницам — сестрам милосердия или белым голубкам — так называли женщин, которые посвящали себя очень тяжелому, но прекрасному делу: служению людям в те минуты, когда к человеку приходит беда.
О деятельности сестер милосердия в Первую мировую войну известно очень мало, поскольку большинство событий предшествующих войн было написано спустя какое-то время после их окончания — для воспоминаний и подробных отчетов о сестрах в эту войну времени отпущено не было из-за начавшейся революции. Известно, что к 1915 г. в России существовало 115 общин, которые находились в ведении Общества Красного Креста под покровительством овдовевшей императрицы Марии Федоровны, супруги Александра III и матери Николая II. Их деятельность регламентировалась Общим уставом общин Красного Креста, утвержденным в 1903 г. В сестры милосердия принимались девицы и вдовы всех сословий от 18 до 40 лет христианского вероисповедания, «вполне здоровые и грамотные». Замужние женщины могли стать сестрами лишь в небольших провинциальных общинах, где не хватало работников, и только с разрешения мужей — в столичных организациях женщины обязывались хранить безбрачие.
История сохранила имена женщин, бескорыстно посвятивших себя служению на этом поприще. Это княгиня Н. Шаховская со своими дочерями, княгиня Н. Трубецкая, Е. Новосильцева, П. Розен и многие другие. Все они самоотверженно трудились в госпиталях, на перевязочных пунктах, на передовой. К началу Первой мировой войны только в госпиталях сестёр милосердия насчитывалось около 20 тыс.
В годы войны в лазаретах Царского Села после прохождения специального курса обучения и сдачи экзаменов сестрами милосердия работали даже августейшие особы: супруга Николая II Александра Федоровна и дочери Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Они ассистировали при операциях, дежурили сиделками у постелей раненых, выполняли любую работу.
Самопожертвование всегда было отличительной чертой русских женщин. Но вернемся к нашей песне. В архиве пермского писателя и поэта Ивана Лепина (1939—1992) есть и такой вариант текста:
Из-за гор из-за Карпатских Между двух огромных скал Ночкой темной пробирался Санитарный наш отряд.
Впереди идет повозка, На повозке — красный крест. Из повозки слышны стоны: — Скоро, скоро ли конец? — Подождите, потерпите, — Утешала их сестра. А сама едва шагает — Вся измучена была.
— Скоро к станции подъедем, Напою и накормлю, Перевязки вам поправлю, Женам письма напишу.
Вот один солдат диктует: «Здравствуй, милая жена, Жив я, ранен в праву ногу, Скоро буду дома я».
А второй боец диктует: «Здравствуй, милая, прощай. Жив я, ранен близко к сердцу, Ты меня не ожидай».
Призадумалась сестрица И к больному подошла: — Что тебе, голубчик, надо? Может, пить тебе подать?
— Мне водица не поможет — Я уж начал остывать: Если будешь жив-здорова, Ты родным известье дай.
А она все пишет, пишет, А на сердце тяжело: Муж ее давно убитый, А она все ждет его.
Там, вдали, в горах Карпатах, Между двух огромных скал Ночкой темной пробирался Санитарный наш отряд.
А вот вариант времен Первой мировой войны в исполнении участников ансамбля древнерусской музыки и народной импровизации «Русичи»:
Неизвестная, чужая, из походного шатра — Всем близка и всем родная — милосердная сестра.
Там вдали в горах Карпатских, меж высоких узких скал Пробирался ночкой темной санитарный наш отряд.
Впереди была повозка, на повозке — красный крест. Из повозки слышны стоны: «Боже, скоро ли конец?»
«Погодите, потерпите», — отвечала им сестра. А сама, едва живая, вся измучена, больна.
«Скоро мы на пункт приедем, накормлю и напою. Перевязку всем поправлю, и всем писем напишу».
Вот сидит сестра и пишет, а на сердце — тяжело. Муж ее — давно убитый, сердце кровью облито.
Вот один солдат диктует: «Здравствуй, милая моя, Жив я, ранен неопасно, скоро дома буду я».
А второй солдат диктует: «Помолися за меня, Злая пуля легла в сердце, ты не жди домой меня».
Вот сестра встает молиться за усопшего раба. На колени становится, а из глаз бежит слеза.
Неизвестная, чужая, из походного шатра — Всем близка и всем родная — милосердная сестра.
Песни — лирическая летопись времени. Они складывались обо всем, что происходило на фронте и в тылу, что согревало души, призывало к подвигу. Они всегда были верным помощником солдата. Недаром, уходя на войну, брали с собой музыкальные инструменты, которые в редкие минуты затишья напоминали о доме, о семье и помогали поднять боевой дух. А песни тех далеких лет можно услышать и сейчас, тем самым стать ближе к тем великим людям, кто смог выстоять в ужасные годы войны.
Надежда ПОРОЗОВА, специалист по фольклору отдела изучения и музейной презентации фольклорного наследия
Источник
Стишок №45742
Одеяло убежало, улетела простыня,
А подушка, как лягушка, вот, такая, бл*дь, х**ня.
Что за мальчик манной кашей перемазал весь народ?
Это Билли, радость наша, все попасть не может в рот.
Не носите джинсы Лэвис, в них е*ли Анжелу Девис,
А носите джинсы Ли, в них Анжелу не е*ли.
Раз Петрович невзначай сунул х*й в английский чай.
Все вокруг вдруг стало новым — х*й английским, чай х*евым.
Над седой равниной моря, над крутой горбиной скал,
Гордо реял буревестник и метал на скалы кал.
Жирный пингвин очень злится, что не сбыточны мечты:
Он не может, хоть и птица, гордо какать с высоты.
Хорошо быть выпимши, хорошо поддатым,
Ну, а пьяным в жопу, уж, совсем пи*дато.
Гладко выбрит и поглажен к жопе пистолет прилажен
Я вам не какой-то хер, я — дежурный офицер.
Смерть Кащеева в яйце, а яйцо лежит в ларце,
Значит, три богатыря били в пах Кащея зря.
Набежали пауки, тараканы, мухи,
Все равно стирать не стану, пусть носки воняют.
Если кто-то где-то плачет, довые*вался значит
В мире нет бойца смелей, чем напуганный еврей.
Наступил Иван на жабу, чвакнул левым сапогом,
А ведь мог такую бабу привести, придурок, в дом.
На заборе сидит галка, вроде бы пустяк.
Пионер подходит с палкой и х*як, х*як, х*як…
На Кавказе есть гора самая высокая
С нее девушка упал, словно ласточка летит
Рыбка плавает в томате, ей в томате хорошо
Только я, ядрена матерь, места в жизни не нашел
Как-то Людвиг Фейербах поругался с Гегелем
Разорвал на нем рубах и ударил мебелем
Чтобы песня сочинился надо песня сочинить
Чтобы песня сочинить надо композитор быть
На заборе сидит кот под забором киска
У кота болит живот, а у киски голова
По горам бежит джигит — кашляет, чихает,
Голова живот болит, чешется, хромает.
Быстро по горам бежит в спину раненный джигит
Далеко не убежит глубоко кинжал торчит
На суку сидит ворон и клюет своя нога
Почему клюет нога? — у него судьба такой
За столом сидит жена и она обречена
Я здесь, правда, ни при чем стул к розетке подключен
За столом сидит гость в голове его гвоздь
Это я его забил, что бы гость не уходил
По горам бежит джигит — у него кинжал большой,
А народ ему сказал: Ай, какая молодец!
Как много девушек хороших, много ласковых имен!!
А мне досталась с гадкой рожей с гнусным именем — Левон.
А я имел такие шутки с неба звезды доставать
Из -за всякой проститутки своею жизнью рисковать.
Шел по улице Тверской, дали по спине доской.
Я лежу и охаю всем прохожим по уху.
«Тампакс» тетенька купила, куда надо разместила
Тянет ниточку простушка — трах-бабах! А там — хлопушка.
Мчится мне наперерез шестисотый «Мерседес»
Мой асфальтовый каток понадежнее, браток.
Я грyзин немолодой, y меня кинжал большой.
Hа стене висит рyжье, я хозяин весь Кавказ
На горе растет цветок розой называется
Не полюбишь ты меня — порубаю весь кишлак.
На Кавказе есть гора самая високая
А под ней течет река самая глубокая.
Я по той горе гулял с девушкой Алисою
Ты Алиса подожди: я пойду попью воды
Кабардинец молодой не боится драки,
У него кинжал большой, достает до пола.
Hа горе сидит орел и клюет своя нога
Кровь течет с его нога, ах, какой суровый птиц
По горам лиса бежал вертикально хвост держал
Почему он так держал? Потому что хитрый был
Подарите мне кинжал золотая финка
Я поеду на Кавказ, танцевать лезгинка
Гоги мышка покупал, потом белька покупал,
Потом птичка покупал, твою мать… натуралист.
По горам бежит медведь, а за ним бежит лисиц,
А за ним бежит ворон… какой странный беготня.
Гоги филин покупал, для чего и сам не знал,
В общем бесполезный птиц, но такой, блин, ВНИМАТЕЛЬНЫЙ
Как-то ночью за стеною что-то громко хлопнуло.
Это баба надувная под соседом лопнула.
Вот на шпалах голова Грустно смотрит в небо
Из нее звучат слова: «Сбегал, блин, за хлебом!»
Источник
Айболит
Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!
Всех излечит, исцелит
Добрый доктор Айболит!
И пришла к Айболиту лиса:
«Ой, меня укусила оса!»
И пришёл к Айболиту барбос:
«Меня курица клюнула в нос!»
И прибежала зайчиха
И закричала: «Ай, ай!
Мой зайчик попал под трамвай!
Мой зайчик, мой мальчик
Попал под трамвай!
Он бежал по дорожке,
И ему перерезало ножки,
И теперь он больной и хромой,
Маленький заинька мой!»
И сказал Айболит: «Не беда!
Подавай-ка его сюда!
Я пришью ему новые ножки,
Он опять побежит, но дорожке».
И принесли к нему зайку,
Такого больного, хромого,
И доктор пришил ему ножки,
И заинька прыгает снова.
А с ним и зайчиха-мать
Тоже пошла танцевать,
И смеётся она и кричит:
«Ну, спасибо тебе. Айболит!»
Вдруг откуда-то шакал
На кобыле прискакал:
«Вот вам телеграмма
От Гиппопотама!»
«Приезжайте, доктор,
В Африку скорей
И спасите, доктор,
Наших малышей!»
«Что такое? Неужели
Ваши дети заболели?»
«Да-да-да! У них ангина,
Скарлатина, холерина,
Дифтерит, аппендицит,
Малярия и бронхит!
Приходите же скорее,
Добрый доктор Айболит!»
«Ладно, ладно, побегу,
Вашим детям помогу.
Только где же вы живёте?
На горе или в болоте?»
«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».
И встал Айболит, побежал Айболит.
По полям, но лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
А в лицо ему ветер, и снег, и град:
«Эй, Айболит, воротися назад!»
И упал Айболит и лежит на снегу:
«Я дальше идти не могу».
И сейчас же к нему из-за ёлки
Выбегают мохнатые волки:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»
И вперёд поскакал Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
Но вот перед ними море —
Бушует, шумит на просторе.
А в море высокая ходит волна.
Сейчас Айболита проглотит она.
«О, если я утону,
Если пойду я ко дну,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?»
Но тут выплывает кит:
«Садись на меня, Айболит,
И, как большой пароход,
Тебя повезу я вперёд!»
И сел на кита Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти,
А горы всё выше, а горы всё круче,
А горы уходят под самые тучи!
«О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?»
И сейчас же с высокой скалы
К Айболиту слетели орлы:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»
И сел на орла Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
А в Африке,
А в Африке,
На чёрной
Лимпопо,
Сидит и плачет
В Африке
Печальный Гиппопо.
Он в Африке, он в Африке
Под пальмою сидит
И на море из Африки
Без отдыха глядит:
Не едет ли в кораблике
Доктор Айболит?
И рыщут по дороге
Слоны и носороги
И говорят сердито:
«Что ж нету Айболита?»
А рядом бегемотики
Схватились за животики:
У них, у бегемотиков,
Животики болят.
И тут же страусята
Визжат, как поросята.
Ах, жалко, жалко, жалко
Бедных страусят!
И корь, и дифтерит у них,
И оспа, и бронхит у них,
И голова болит у них,
И горлышко болит.
Они лежат и бредят:
«Ну что же он не едет,
Ну что же он не едет,
Доктор Айболит?»
А рядом прикорнула
Зубастая акула,
Зубастая акула
На солнышке лежит.
Ах, у её малюток,
У бедных акулят,
Уже двенадцать суток
Зубки болят!
И вывихнуто плечико
У бедного кузнечика;
Не прыгает, не скачет он,
А горько-горько плачет он
И доктора зовёт:
«О, где же добрый доктор?
Когда же он придёт?»
Но вот, поглядите, какая-то птица
Всё ближе и ближе по воздуху мчится.
На птице, глядите, сидит Айболит
И шляпою машет и громко кричит:
«Да здравствует милая Африка!»
И рада и счастлива вся детвора:
«Приехал, приехал! Ура! Ура!»
А птица над ними кружится,
А птица на землю садится.
И бежит Айболит к бегемотикам,
И хлопает их по животикам,
И всем по порядку
Даёт шоколадку,
И ставит и ставит им градусники!
И к полосатым
Бежит он тигрятам.
И к бедным горбатым
Больным верблюжатам,
И каждого гоголем,
Каждого моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем потчует.
Десять ночей Айболит
Не ест, не пьёт и не спит,
Десять ночей подряд
Он лечит несчастных зверят
И ставит и ставит им градусники.
Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных.
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!
И акула Каракула
Правым глазом подмигнула
И хохочет, и хохочет,
Будто кто её щекочет.
А малютки бегемотики
Ухватились за животики
И смеются, заливаются —
Так что дубы сотрясаются.
Вот и Гиппо, вот и Попо,
Гиппо-попо, Гиппо-попо!
Вот идёт Гиппопотам.
Он идёт от Занзибара.
Он идёт к Килиманджаро —
И кричит он, и поёт он:
«Слава, слава Айболиту!
Слава добрым докторам!»
Источник