Вокруг простирался неоглядный океан
Наступил рассвет, но легче от этого не стало. Теперь, когда тьма рассеялась, я воочию увидел то, что прежде только ощущал: как из поднебесной выси мне на голову обрушивается сплошная пелена дождя, а волны, одна за другой, нещадно колошматят меня со всех сторон.
А я все сидел и ждал, уставившись в одну точку, то дрожа, то цепенея, одной рукой придерживая дождесборник, а другой цепляясь за плот.
Чуть погодя дождь перестал, причем так внезапно, что наступившая вслед за тем тишина казалась и впрямь мертвой. Небо расчистилось, а вместе с тучами как будто исчезли и волны. Все разом изменилось до неузнаваемости, словно меня вдруг перенесли из одной страны в совершенно другую. В самом деле, океан было не узнать. Вскоре в небе осталось только солнце, и похожая на глянцевую кожу морская гладь засверкала мириадами зеркальных бликов.
Я был до того разбит, измотан и обессилен, что даже не мог поблагодарить судьбу, что она оставила меня в живых. Мысленно я все твердил, как мантру: «План Номер Шесть, План Номер Шесть, План Номер Шесть», – и мне немного полегчало, хотя в чем, собственно, заключался этот самый План Номер Шесть, вспомнить не мог, хоть тресни. Тепло мало-помалу проникло в каждую клетку моего тела. Я сложил дождесборник. Закутался в одеяло, свернулся калачиком, так, чтобы меня не залило ни с какого боку. И уснул. Не знаю, как долго я проспал. Проснулся где-то около полудня; стало совсем жарко. Одеяло почти высохло. Сон был хоть и короткий, зато глубокий. Я оперся на локоть и приподнялся.
Вокруг меня простиралась бескрайняя ровная ширь – бесконечная синева. Даже глазу не за что зацепиться. Один только вид неоглядной водной пустыни меня сразил, словно ударом в солнечное сплетение. И я завалился на спину, едва дыша. Какой же он жалкий – мой плотик. Всего ничего: несколько палок да кусков пробки, перевязанных веревкой. Вода хлещет через все щели. Глубина под ним такая, что и у орла голова закружится. А шлюпка – только поглядите! Не крепче ореховой скорлупы. Держится на плаву разве что на честном слове – как пальцы за выступ скалы. Собственный же вес и утянет ее на дно – это лишь вопрос времени.
А вот и мой собрат по несчастью. Навис над планширем и глядит на меня во все глаза. Нежданное появление тигра испугает где угодно, а здесь и подавно. Своим ярко-рыже-полосатым окрасом он резко выделялся на мертвенно-белом фоне шлюпки, и этот резкий контраст буквально завораживал. Я снова сжался в комок. Каким бы безбрежным ни был простиравшийся вокруг нас Тихий океан, он вдруг сузился до размеров рва, не огороженного ни решетками, ни стенами.
«План Номер Шесть, План Номер Шесть, План Номер Шесть», – забил тревогу мой мозг. Но что такое План Номер Шесть? Ах, ну да. Борьба на измор. Игра в кто-кого-пересидит. Палец-о-палец-не-ударь. Все – на самотек. Безжалостные законы природы. Неумолимый ход времени при жесткой экономии припасов. Таков План Номер Шесть.
Тут меня будто гневно окликнули: «Дурак, идиот! Кретин бестолковый! Обезьяна безмозглая! Хуже твоего Плана Номер Шесть ничего не придумаешь. Это сейчас Ричард Паркер боится моря. Оно же чуть не стало его могилой. Но когда он обезумеет от жажды и голода, то одолеет страх и сделает все, чтобы утолить свой кровожадный инстинкт. Он обратит этот ров в мостик. И проплывет любое расстояние, лишь бы добраться до плота и сцапать вожделенную добычу. А что до воды, разве ты забыл, что сундарбанские тигры пьют и соленую воду? Так неужели ты думаешь, будто протянешь дольше, чем выдержат его почки? Попомни, затеешь борьбу на измор – проиграешь! И погибнешь! ПОНЯТНО?».
Источник
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Непомнящий Николай Николаевич
Книга «Океан. Выпуск пятый»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
- «
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- .
- 90
- 91
- »
- Перейти
Захватывающ по своей азартности и драматичности кошельковый лов, особенно при добыче таких подвижных рыб, как скумбрия. Обнаружен косяк… Весь личный состав мгновенно занимает свои штатные места и изготавливается к замету. Экипаж превращается в один чуткий организм, реагирующий только на команды капитана, послушно выполняющий его волю. Здесь капитан, как в бою, должен учитывать все: и направление ветра, и наличие течений, и характер движения косяка, и мореходные качества своего судна, и многое-многое другое. Нужно произвести замет так, чтобы невод выстелить по поверхности воды в форме строгого овала (кстати, иным кошельковым неводом можно спокойно накрыть здание МГУ на Ленинских горах в Москве). Скумбрия должна оказаться внутри обметанного пространства, кольцо невода должно замкнуться до того, как к «воротам» его подойдет рыба, косяк не должен уйти под нижнюю подбору невода, а сеть — не попасть на винт судна.
Вот почему при замете «кошелька» все решает мастерство, опыт капитана и сработанность экипажа. И по этой же самой причине рыбаки, в совершенстве владеющие новейшей техникой и прогрессивными орудиями лова, тем не менее остаются по духу своему традиционными моряками: очень темпераментными, азартными, влюбленными в свою морскую «рыбалку» и… чуточку суеверными.
На небольших рыболовных судах штатных обработчиков рыбы нет, исключая мастера. Улов обрабатывают все свободные от вахты, включая капитана и его помощников. На больших же судах, особенно на плавбазах, в службе обработки состоит несколько десятков, а то и сотен человек. Скажем, на плавучих консервных заводах численность экипажа, главным образом за счет обработчиков, достигает шестисот человек.
Вообще же перечень современных корабельных профессий насчитывает десятки наименований. Кстати, капитан и его помощники — это люди с высшим образованием. Вузовский диплом имеют, как правило, начальник радиостанции, механики, рефмеханики, электромеханики, ну и, конечно, судовой врач. Все чаще можно увидеть институтский ромбик и на груди помощника капитана по добыче и обработке. Сегодня на достаточно крупном рыболовном советском судне по меньшей мере два десятка моряков имеют высшее образование. Судовождение, эксплуатация судна, поиск и промысел рыбы становятся все более сложными, автоматизированными. Поэтому на рыбопромысловых судах появились новые специалисты: инженеры по автоматике, программисты-математики, специалисты по ЭВМ и другие.
Молодые моряки и даже многие рыбаки уже солидного возраста в океане успешно учатся, «без отрыва от производства» переходят из класса в класс, с курса на курс, сдают экзамены и зачеты, получают аттестаты зрелости и институтские дипломы. Есть у нас рыбаки, которые, не прекращая работы на океаническом лове, успешно защитили диссертации.
В море люди очень быстро «растут». Это связано прежде всего с постоянным пополнением флота рыбной промышленности новыми судами. Построили, например, на заводе новый пахнущий свежей краской траулер — и сразу же появляется несколько десятков вакансий: требуется капитан, старший механик, штурманы, механики… На эти должности с повышением выдвигаются моряки, хорошо зарекомендовавшие себя на промысле в море.
У нас в промышленности немало капитанов больших современных судов, возраст которых не превышает 25—28 лет. Часто ли вы встретите на берегу руководителя предприятия в таком возрасте? Думаю, что нет. А надо иметь в виду, что большой морозильный траулер — это немалое и очень серьезное предприятие. В качестве примера я могу назвать Михаила Малина. Он капитан СРТ-8202, промышляет в Атлантике, задание нынешней пятилетки его судно выполнило за три с небольшим года. Михаил еще не вышел из комсомольского возраста и в 1976 году стал лауреатом премии Ленинского комсомола. И таких людей, повторяю, у нас много.
Могу предугадать такой вопрос: найдется ли на судах рыбопромыслового флота место девушкам? Да, найдется. Женщины — рыбообработчицы на плавбазах, особенно на плавучих консервных заводах, составляют чуть ли не половину экипажа. На рыбопромысловых судах трудятся и женщины-врачи, научные работники, инженеры. Все они, как правило, еще очень молоды.
Вполне естественно, что мой молодой читатель может задать и такой вопрос: где же можно выучиться на рыбака? Отвечаю. В непосредственном ведении Министерства рыбного хозяйства СССР имеются крупные высшие учебные заведения — технические институты рыбной промышленности и хозяйства и высшие инженерные морские училища. Они находятся в города Калининграде, Астрахани, Владивостоке, Мурманске.
В вузах готовятся специалисты по добыче и обработке рыбы, судовые механики, инженеры по рефрижераторному оборудованию, ихтиологи, экономисты, инженеры-кораблестроители по проектированию и строительству рыболовных судов.
Для прохождения морской практики на бассейнах созданы отряды учебных судов океанического плавания. В числе учебных судов широкоизвестный четырехмачтовый барк «Крузенштерн» (самое крупное парусное судно в мире).
В ряде портовых городов, например, в Одессе, Петропавловске-Камчатском, в Клайпеде, Невельске, в Находке и Таллине, имеются средние учебные заведения — мореходные училища, также готовящие пополнение для флота рыбной промышленности. Кроме того, у нас есть специальные школы — учебные комбинаты, выпускающие матросов для рыбопромысловых судов, мастеров добычи и обработки.
Наша страна высоко ценит труд рыбаков. Более ста двадцати представителей этой почетной профессии носят звание Героев Социалистического Труда, многие из рыбаков являются депутатами Верховных Советов СССР и республик, областных, городских и районных Советов.
Думаю, что те молодые люди, которые решат связать свою судьбу с нашей промышленностью, с рыболовным флотом, не пожалеют о своем выборе. Желаю им счастливого плавания.
Считается, что море коварно, что морю, как и женщине, нельзя доверяться, и хотя им обоим пороки эти вовсе не свойственны, море, как и женщину, принято порицать. Это мнение проникло даже в художественную литературу. А точнее, быть может, такой взгляд на море как нечто коварное и недостойное доверия проник в жизнь не от моряков, не от рыбаков, ведущих схватку с ним, а, наоборот, каналами литературы. Именно поэтому такое мнение оказывается в конце концов не чем иным, как полированной литературной фразой.
Так почему же море вероломно? Почему же нельзя доверяться этой самой живой, самой красивой, самой созидательной в мире стихии?
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват — море? Или те, кто его не понимает?
Море не прощает малейшего к себе пренебрежения, малейшего невежества. Море требует от нас знаний и мужества, мастерства и почтения к себе. …Каждый шторм на море заранее возвещает, когда он разразится. Если не понимаешь языка этих предупреждений, пеняй не на море, а на собственное самонадеянное невежество.
В море нельзя выходить с трясущимися поджилками, со смутной тревогой в сердце. Кто в море выходит с дрожью в руках, тот гибнет. Таков закон моря.
РЕПОРТАЖ С ПРОМЫСЛА
Это был теплый летний день, какой может быть только в середине декабря. Да, да, декабря. Мы промышляли рыбу в Южном полушарии. Вокруг нас простирался необозримый океан. Рыболовный траулер легко разрезал фиолетовую гладь воды, ежесуточно проглатывая свои 240 миль лазурного пространства. Был самый обычный день самого обычного рейса…
Дню этому, казалось, не будет конца. Солнце неподвижно застыло в зените, вперив свое огненно-рыжее око в палубу нашего траулера, как бы пытаясь понять, зачем этим обуглившимся от загара людям в шортах и тапочках на босу ногу да в замысловатых шапочках на голове потребовалось уходить так далеко от дома.
Источник
Вокруг простирался неоглядный океан
министр рыбного хозяйства СССР
ОКЕАН, ХАРАКТЕР, ПРОФЕССИЯ
И в наши дни не состарилась мудрая заповедь древних: плавать — значит жить. 365 миллионов квадратных километров необозримых океанских просторов пересекают трассы, проложенные моряками.
А с чего, собственно, началось мореплавание? Как так получилось, что первобытный человек, преодолев страх, сел на бревно и отправился в первое свое путешествие по воде? Что руководило им? Любопытство? Желание раздвинуть рамки известного ему мира? Вряд ли. Слишком велико было чувство страха перед непонятным голубым простором, чтобы заставить первобытного человека покинуть земную твердь. Нужен был очень сильный и веский стимул для этого. Им оказалась необходимость добывать себе пищу.
Ведь охота и сегодня не всегда бывает удачной. А что говорить об охоте, когда в руках человека была всего лишь палка или каменный топор? Рядом же, буквально у самого берега, безмятежно плескалась рыба. И наш первобытный предок рискнул… Так рыболовство породило мореплавание.
С тех пор минули десятки тысяч лет. Сегодня только наша страна насчитывает около двадцати тысяч рыболовных судов. Более полумиллиона советских людей, в основном молодых, задорных, сильных, пытливых — их средний возраст 25 лет — трудятся на рыбопромысловом флоте. И флот этот непрерывно растет, расширяются районы промысла. Наши рыболовные суда теперь уже работают по всей акватории Мирового океана, раскрывая всё новые и новые промысловые районы и глубинные клады доселе неведомых объектов промысла — удивительная неиссякаемая новь открытий!
Мы возлагаем большие надежды на молодежь, связываем с ней будущее рыбной промышленности и хозяйства, потому что намечаем грандиозные программы освоения биологических богатств океана, а выполнить их без энтузиазма молодого поколения невозможно.
Но вместе с тем много ли молодые люди, которые стоят перед выбором своего жизненного пути, знают о рыбацкой профессии? Об условиях, в которых приходится жить и трудиться в океане долгие месяцы? Думаю, что немного. Да к тому же еще о нашей работе им становится известно, как говорится, «из вторых рук». Это на земле работа каждого на виду, а рыбаки трудятся в десятках тысяч миль рт родного дома.
Не зря говорят, что океан для моряка — самый лучший учитель. Он учит людей смелости, выносливости, упорству, ответственности, чувству товарищества. Другими словами, учит быть Человеком. А еще океан учит горячо и беззаветно любить свою Родину, далекий дом, берег.
Первый же шторм выявляет человеческий характер: либо измученный беспрерывной качкой человек навсегда зарекается ступать на борт судна, либо на всю жизнь «заболевает» морем, уже не может жить без вздымающихся вокруг валов, без уходящей из-под ног палубы. Другой доли он для себя не хочет.
Встречаются, конечно, в море и лодыри, рвачи, трусы, любители «длинного» рубля. Но море недолго терпит их. Большинство таких случайных людей сбегают с судна уже после первого рейса. Но я веду речь о Рыбаках с большой буквы, о тех, кого я давно и искренне люблю, с кем не раз бывал в настоящем деле.
Я совсем не хочу скрывать того, что рыбацкая доля трудна, очень трудна, не собираюсь прятать будничность жизни на судне за романтикой южных экзотических портов, за очарованием тихих закатов, дыханием свежих бризов… Нет. Даже при самых благоприятных условиях прожить полгода вдалеке от семьи, от берега — и то нелегко. А тут капризный океан, каждодневная и тяжелая физическая работа. Рыбаки частенько забираются в такие глухие места Мирового океана, что по нескольку месяцев не видят ни встречного судна, ни нового человека.
Поэтому люди, работающие на судах океанического промысла, отдавая должное труженикам всех других морских профессий, с законной гордостью вспоминают старинное флотское присловье: рыбак — вдвойне моряк. Вдвойне потому, что любой из них, начиная от капитан-директора и кончая палубным юнгой, должен быть и чисто морским специалистом и специалистом рыбопромыслового дела.
Вроде бы странно это звучит в наши дни, но, по сути дела, рыбак — всегда первопроходец. Ведь в отличие от сухогрузов, танкеров и пассажирских судов рыбацкие сейнеры прокладывают свои дороги не по писанным на картах путям, а по «маршрутам» закономерностей миграций рыб и местам их обитания. А они меняются. Вот и попробуй по всяким видимым и невидимым приметам, порой по интуиции, выработанной годами рыбацкой практики, вывести свое судно точно в район скопления рыбных косяков. Поэтому штурман современного рыболовного траулера просто не может не быть высококвалифицированным судоводителем. Ко всему прочему, приведя свое судно в район промысла, штурман обязан еще и взять рыбный косяк, порою скрытый более чем километровой толщей воды.
Другой пример. Старший механик транспортного рефрижератора, понятно, в первую очередь отвечает за главную энергетическую установку и обслуживающие ее системы. Однако во время промысла в его ведении находится и морозильная техника, создающая в трюме, вмещающем десятки вагонов готовой продукции, температуру до тридцати градусов мороза.
Рыборазделочный цех крупнотоннажного траулера или плавучего рыбоконсервного завода — это комплекс сложнейших машин и механизмов, сотни метров транспортных линий, десятки приводов, редукторов, блокирующих устройств и самодвижущихся грузовых тележек. Со всей этой умной и отнюдь не простой техникой должен быть на «ты» любой матрос-рыбообработчик. А командиры судовых служб обязаны знать ее до малейших деталей, ведь они отвечают за бесперебойную работу всего технологического оборудования. Причем в условиях, где практически нет никакой возможности получить какую-либо помощь извне.
В океане каждый специалист должен быть в постоянной готовности устранить любые помехи в ритмичной, безотказной работе взаимосвязанных машин и механизмов. Здесь, на судне, и выявляются полностью накопленные тобою знания и опыт, здесь же они и обогащаются непредвиденными явлениями и обстоятельствами.
И все-таки главное, что определяет специфику работы наших экипажей, придает ей особый азарт и увлекательность, воспитывает спайку, коллективизм, — это сам промысел, добыча океанических рыбных богатств. Порой смотришь в восторженные глаза рыбаков, радуешься вместе с ними удаче и понимаешь, что для них смысл жизни и заключается именно в том, чтобы открыть новое, найти большее и суметь, используя все возможности техники, взять «настоящую» рыбу и выиграть поединок у океана.
На новых крупнотоннажных траулерах, конечно же, работать полегче: тут и промысловая палуба поднята повыше, стало быть, волны ее почти не заливают, и качает меньше, и механизированы многие рабочие процессы. Но все равно нет спокойной жизни у рыбаков: ведь косяк может быть обнаружен в любую минуту дня и ночи, и в любую минуту добытчики должны быть готовы по первой же команде спустить трал в воду — рыба ждать не будет. А когда приборы «пишут» один косяк за другим, тут уж на траулере вообще забывают, что такое сон, еда, отдых.
Однако труднее достается рыба добытчикам на ярусном лове, особенно на тунцеловных ботах. Даже в тихую погоду бот сильно качает, на его палубу то и дело обрушиваются волны. Устоять на ногах и то проблема. Но ведь надо не стоять на месте, а работать. И как работать! Гудит ярусоподъемник, на стол ложатся витки хребтины, к борту непрерывно подходят все новые и новые поводцы с крючками. Только успевай поворачиваться. А выборка яруса длится не час и не два, с полудня до полудня. И все время на ногах, на зыбкой палубе, под непрерывным соленым душем…
Источник